Мечи Асиры я закрепил на спине, подогнав ремни под свой рост.

Эйд дал всем по очереди выпить из фляги, и тело отозвалось приливом сил. Мы вновь отправились в путь – под бесконечным серым дождем.

Три раза рядом появлялись норные гусеницы, привлеченные зовом двух лун. Шуршали кусты, ярко-красные глаза тупо пялились из темноты, хлюпали жвала. Мы успешно отпугивали их, подключая упир. Серебристые устройства были у каждого из отряда, при должной тренировке даже ребенок мог легко овладеть чудо-изобретением Северной крепости. Четверо стражей, прямоходящих путников, скорее вызывали у гусениц любопытство, чем желание напасть: они уползали в размокшую почву, скрывались в изумрудной траве. Однако гусеницы могли привлечь хищника покрупнее.

На пятый день дорогу окончательно размыло. Пришлось оставить лошадей внизу, а самим забраться на деревья, закрепить плащи и включить упир на целую ночь, совсем не экономя заряд, зависящий от солнца.

Подзарядить устройства в ближайшее время будет сложно.

Посреди ночи Каро аккуратно разбудил нас и молча указал вниз – на месте лошадей остались лишь обрывки веревок, привязанных к дереву. Ни костей, ни копыт, ни хоть чего-то.

Каро сказал, что все случилось за несколько мгновений – их утянуло под грязь размытой дороги, которая была нам уже по щиколотки. Остаток ночи прошел напряженно. Вай мрачно пересчитывал стрелы в колчане. Я, приподнявшись на широкой ветке, аккуратно указал Эйду кинжалом на гнездо – пустое. Тот кивнул, соглашаясь. Я приметил оставленный «пост» под утро, не услышав щебетания пичуг. А исчезнувшие лошади только подтвердили мои догадки – земляные змеи. Птицы покидают места охоты гигантских гадов. Эти твари очень ловко взбираются по деревьям и не брезгуют разумными расами. На охоту они выползают в сезон дождей. А потом вновь засыпают – до следующего сезона. Цикл за циклом, круг за кругом.

Нам повезло, что первыми сожрали лошадей.

До первого селения мы добрались через два дня. Оно находилось на холме. И как раз тогда и подействовала сыворотка.

Мы, уставшие и продрогшие, но все еще настороже, вошли в деревню миролюбивых фарффлов черного дракона. За небольшую плату те пустили нас на постоялый двор. Однако подозрительные взгляды продолжали преследовать нас, пока Эйд нетерпеливым жестом не сорвал капюшон – нам же заранее приказал не снимать перчатки и плащи.

Взгляды быстро рассеялись – никто не хотел связываться с некромантами.

Утром я не узнал себя в зеркале – серая кожа, заостренные уши, черные волосы. Эйд бросил каждому по костяному амулету. Каро, увидев мою реакцию, дал пять Ваю и протянул мешок с таффруками. Тот мелко захихикал, пряча деньги.

– Спасибо, что предупредили, – проворчал я.

Надо не забыть задать им трепку, когда выберемся с Сожженных земель. Каро и Вай приходились друг другу сводными братьями, от разных матерей. Вай был светловолосым и голубоглазым шутником, а Каро – смуглым темноволосым молчуном. Обоих приняли в Северную крепость на пять лет раньше меня. Их, в отличие от нашего года обучения, не привозили с Земли. Двое с Земли – из Бастарии – я и Эйд, который дослужился до старшего стража. Двое из Таррвании – Каро и Вай, из дома Эллир.

Когда мы спустились к завтраку, то никоим образом не вызвали удивления у фарффлов. Четверо некромантов скорее напрашивались на капельку недовольства и щепотку страха.

И пинок под зад: прочь из благочестивой деревни.

Два дня спокойствия, а затем Эйд велел седлать лошадей, которых мы выменяли на последние таффы. Фарффлы даже не стали нас отговаривать от поездки – только наградили знаками безумных и проклятых вслед. И украдкой сделанными плевками.