– Есть методики восстановления, которые неплохо помогают, – чётко ответил Щербина.

– Но если вам не помогут?

– Мы выполняем задачу Родины, остальное дело науки.

– Держит ли вас ещё что-то тут, на Земле? – спросил один из журналистов.

– Семья.

– Долг.

– Музыка.

– Эта пресс-конференция.

– Как и всех нас, – тут же добавил Сай и рассмеялся.

Влад натянуто улыбнулся и тут, на самом краю зрения, уловил женский силуэт. Кристина. Он повернул голову, на какой-то миг то место оказалось в крошечной слепой зоне глаз… Нет. Показалось. Просто солнечный зайчик: солнце светило сквозь стеклянную стену холла, отражаясь и распадаясь на радугу. Влад засмотрелся на цветное солнечное пятно. Так распадутся и они, а затем соберутся вновь.

Пресс-конференция завершилась.

Отряд соединителей, встав ещё раз для фотографии, покинул холл, а журналисты, рассевшись в автобусы, направились на обзорную площадку, где им предстояло снимать и показывать в прямом эфире подъём соединителей на башню.

Последние инструкции в небольшой комнате, и вот четвёрка – Щербина, Садовская, Ю и Игин – поднимается в стеклянном лифте на верхний этаж. Катя махала рукой, улыбалась, но солёная слеза всё равно скатилась до подбородка, капнула на комбинезон. Она что-то говорила, наверное, своей семье. Щербина с неизменной выправкой стоял рядом, хотя и на его остром лице проступило что-то невыразимое. Сай радовался тому, что тик отпустил его на какое-то время, а Влад… Только сейчас ясно понял, почему он так и не решился тогда хоть раз назвать Кристину Крис.

Крис не смогла бы сделать то, что получилось у Кристины: дать причину вернуться после соединения на Землю.

Соединители вышли из лифта, скрылись за дверьми.

Влад закрыл глаза. Пресс-конференция, год подготовки, центр, дорога, самолёт. Всё перестало, всё забылось. Появилась набережная.

– Тело – лишь твоя мысль. Не более. Лишь информация, – сказал он ей, поддерживая велосипед, катившийся между ними.

Листья деревьев теперь были звёздами, освещающими набережную, а океан стал эфиром.

– Лишь информация? – не поверила она, вскинув бровь.

– Да. Но прекрасная, какой не выразить словами.

– Не выразить словами…

– Нет…

Влад протянул к ней руку и кувыркнулся в мир без острых граней материи.

Он оказался дома. И это была не Земля, не Хабаровск.

Вселенная. Космос. Информация.

***

В ста километрах от поверхности Земли плыли серебристые облака, а над ними, совершая за сутки уже восемнадцатый оборот, проносилась околоземная космическая станция «Мир-3»; космонавт фотографировал облака и комету «Вагнера-Ливингстона», застывшую в миллионах километров отсюда, странной формы – похожую на чайку.

Все они были на месте во времени.

Встроившись в усиливающую нейросесть Центра, мозг четырёх людей вырвался в Космос. Обмен происходил мгновенно. Миллионы, миллиарды, триллионы световых лет были лишь словами. Каждое мгновение становилось бесконечностью, оставаясь мгновением внутри Вселенской нейросети.

Влад был везде одновременно. Сай был здесь же. В момент соединения они зацепились друг за друга и стали суть одним, но разным. Точно так же поступили Щербина и Садовская. Влад знал это, но теперь первая пара была далеко отсюда. Хотя, там, где они оказались, не было такого понятия. Когда ты везде сразу, то и быть далеко от чего-то невозможно. Не в поле внимания.

Влад был сосредоточен на поисках, Сай его направлял в нужное русло научных экспериментов. Влад был чистой идей, Сай же – ручкой и бумагой. Так работала их пара.

Никто из соединителей не двигался, но расширялся их разум, копируя себя на бесконечные кубиты информации. Мозг их, нейроны, импульсы, синапсы выплеснулись, стали Вселенной.