Когда команда была сформирована, первым делом Страубел должен был передать AC Propulsion чек от Tesla, как часть сделки по лицензированию ее технологии. В Сан-Димасе он поселился в простеньком мотеле рядом с мастерской, где собирался часами напролет возиться с электродвигателями и другими системами AC Propulsion. Для Страубела это была работа мечты.
Увольнение продемонстрировало Страубелу и другим решительность Маска, который не побоялся напрямую связаться с инженерами, чтобы узнать, что на самом деле происходит с его инвестициями.
Он работал вместе с друзьями из AC Propulsion и получал за это деньги. Эберхард и Райт уже отправились в Великобританию, чтобы заключить соглашение с компанией Lotus, которая отправила свой первый Elise в Сан-Димас. Страубел и команда AC Propulsion принялись за работу. Они начали с демонтажа бензинового двигателя, чтобы освободить место для электромотора и батарей. Тут Страубел столкнулся с одной из первых сложностей Tesla.
Если двигатели EV1, сложенные в доме Страубела в Менло-Парке, были точной копией друг друга, как и положено крупному автопроизводителю, то каждый двигатель AC Propulsion был как ювелирное изделие – прекрасное и уникальное. В этом и была проблема. План Эберхарда предусматривал продажу сотен Roadster в год, поэтому Страубел не мог вернуться в Tesla с уникальными деталями. Для серийного производства нужны не драгоценности, а однотипные винтики.
Но с этим можно разобраться позже. Пока в Tesla даже мыслей не было о массовом производстве – в сжатые сроки и с ограниченным бюджетом нужно было создать концепт. Не важно, как это будет выглядеть, главное представить рабочую трансмиссию. В теории, концепт-кар должен быть легким, и AC Propulsion уже разработала блок батарей для tzero. Но в отличие от Tesla, компания никуда не торопилась и, похоже, больше интересовалась переоборудованием Toyota Scion в электромобиль, а также другими проектами, которые привлекли ее внимание. Хотя удивляться тут нечему: в некотором роде Tesla была конкурентом AC Propulsion, поэтому Roadster явно не был их приоритетом.
Эберхарду тоже не повезло. Из Великобритании они с Райтом вернулись обескураженными после не самых приятных переговоров с Lotus. Ключевой частью плана Эберхарда было просто взять Elise за основу и, существенно поменяв дизайн, получить новую модель – Tesla Roadster. Но оказалось, что даже косметические изменения, например, дверей, стоят очень дорого и потребуют много времени, что обойдется Tesla совсем недешево. Lotus хотел за свою работу гораздо больше, чем предполагалось бизнес-планом Эберхарда. Они уехали с пониманием того, что придется искать новые инвестиции раньше, чем они планировали. А если их не найти, то, как заключил Райт: «Все пропало».
В небольшой команде росло напряжение. К осени 2004 года решили переправить корпус Elise из Лос-Анджелеса на север, в Кремниевую долину, где Эберхард нашел новый офис (бывший склад сантехники) с местом для мастерской. По рекомендации Страубела они наняли в команду еще одного инженера – Дейва Лайонса, бывшего сотрудника IDEO, известной дизайнерской фирмы.
Создание блока батарей оказалось более масштабным проектом, чем ожидалось. Поэтому Страубел, который до этого работал над собственным аккумулятором, просто приспособил его для концепт-кара Tesla. Итак, основательно занятый электроникой и двигателем, Страубел взялся еще и за работу над батареей. Он обратился за помощью к своим друзьям в Стэнфорде, для которых был лидером.
Его домашний гараж стал для Tesla еще одним офисом: мастерскую оснастили необходимыми инструментами, а гостиная превратилась в кабинет. Джин Бердичевски, член команды Стэнфорда по солнечным батареям, который разделял ранний энтузиазм Страубела в отношении электромобилей, бросил колледж (пообещав родителям вернуться и закончить) и присоединился к Tesla. В перерывах между работой он частенько перекусывал хлопьями на кухне Страубела, пока тот вручную склеивал элементы батареи возле бассейна на заднем дворе.