На поляне гномы разбежались и потянули верёвки в разные стороны. Кирилл понял, что если сейчас не вырвет верёвки у гномов из рук, то не сможет удержать их и начал со всей силы дёргать их на себя и по сторонам, при этом он совершенно по-звериному орал и матюгался на своих мучителей. Они же в свою очередь, весело смеялись и таскали Кирилла по поляне – то тянули одновременно в одну сторону, то разбегались и дёргали в разные стороны. В такие моменты Кирилл начинал чувствовать, как его пальцы разжимаются, и ему не хватает сил чтобы удерживать верёвки вместе. Его охватывал ужас от мысли, что сейчас его скальп будет вырван и он истечёт кровью, так и не добравшись до машины. Кирилл решил применить хитрость и выждать момент, когда гномы побегут в одну сторону, устремиться на них и резко рвануть на себя, надеясь таким маневром сбить их с ног или ещё лучше – вырвать верёвки.

Но гномы казалось, только этого и ждали. Как только Кирилл рванул на них, один стал отбегать назад, а двое других устремились в противоположную сторону и оказались у Кирилла за спиной, где закрутили верёвки вокруг дерева. Он не мог видеть их действий, так как держал перед собой руки с верёвками, которые загораживали ему путь, позволяя увидеть всего пару метров дороги перед собой. Кирилл на всей скорости нёсся, как он думал, в сторону маленьких сорванцов и уже собирался резко затормозить и дёрнуть верёвки на себя, как вдруг неведомая ему сила, потянула две верёвки назад так резко, что в немыслимом сальто перевернувшись в воздухе, он грохнулся на спину, отпустив верёвки. Гномы же моментально потянули их, каждый в свою сторону.

Лес пронзил душераздирающий вопль «любителя леса». Не было ещё такого в истории человечества, что бы гномы издевались над людьми и выдирали им волосы. Кирилл оказался избранным. Ему неслыханно повезло: он мог войти в историю только из-за одного этого эпизода. Но он этого не понимал, так как ему было немножко не до этого. Кирилл брыкался на спине, пытаясь схватить растягиваемые в разные стороны путы и вопя от нестерпимой боли. Неожиданно напряжение в верёвках пропало, как будто их бросили.

Кирилл продолжал лежать на спине и громко стонать. Он боялся прикоснуться к своей голове, потому что был уверен, что половина его волос была вырвана со скальпом вместе.

– Что вы устроили?! Разве можно так?! – услышал Кирилл сердитый голос Вафиля. – Посмотрите что вы с ним сделали!

– Дедушка Вафиль, нам ведь теперь его жалко, – оправдывался Амась. – Посмотрите какой он несчастный. Бедняжка…

– А что, если бы вы его убили? – продолжал тем же суровым тоном Вафиль. – Тоже жалели бы, да? Я вам устрою!

Кирилл открыл глаза. По его щекам катились крупные и горькие слезы боли, негодования, ярости и унижения.

Он хотел было вскочить и попробовать поймать одного из обидчиков, но верёвки всё ещё были привязаны к волосам и боль у корней волос остановила его порыв. Он лежал униженный и замученный, сквозь слезы глядя на Вафиля. Пожилой гном нагнулся к нему и стал отвязывать верёвки от волос Кирилла, приговаривая:

– Вот сорванцы, что понаделали, половину волос тебе ободрали! – и крикнул стоявшим поодаль гномам. – Ну, я вам покажу!

– Им не жить… – сквозь слезы проговорил Кирилл, – Они – трупы. Я их уничтожу!

– Ты не кипятись. У них есть основания тебя не любить, несмотря на то, что я их учу обратному, – успокаивал его Вафиль. – Ты сегодня утром, за полчаса уничтожил то, над чем они втроем полгода трудились, вкладывали свою любовь в каждый листик…

Вафиль отвязал верёвки и крикнул Амасю:

– Верёвки отнеси туда, где взяли, а завтра, вместо купания, все трое – в старый лес.