– Мне не нравится больше ни один из тех, что собираются по средам.

– Тогда сиди дома по средам.

– Чтобы она радовалась? – Мэдлин закатила глаза и покачала головой.

Руперт свернул на боковую дорогу и заехал на одну из двух больших многоуровневых парковок. Машина сообщила ему, что свободное место имеется на пятнадцатом этаже. Он нажал на газ и заскользил по извилистому коридору.

Они спустились на лифте и прошли по мощеной дорожке через сад в сторону золотого купола, видневшегося вдали.

– До скорого, – сказала Мэдлин. – Поиграй с другими мальчиками и веди себя хорошо.

Она быстро и прохладно чмокнула его в губы и свернула на другую тропинку к Залу спасения, длинному зданию канареечно-желтого цвета, которое напоминало Руперту огромный золотистый бисквит с кремом.

В Зале спасения собирались женские клубы. Группы объединяли участников одного пола и возраста, и у каждой было свое здание: Дом ангелов для маленьких девочек, Приют Даниила для мальчиков. Были еще два помещения для девушек и юношей, они располагались в противоположных концах церковного городка. Мужчинам принадлежала Мастерская Святого Спасителя, где они проводили время за здоровыми, соответствующими их статусу занятиями. В их распоряжении был еще и теннисный корт, хотя женщинам официально не запрещалось им пользоваться. Но сегодня было общее собрание мужского клуба, и чтобы рассадить всех участников, пришлось занять здание церкви.

Руперт вошел в западный притвор, откуда через высокие стеклянные стены и световые окна на крыше было видно, как большой солнечный диск погружается в океан. В зале толпились мужчины, все до одного в костюмах. Они здоровались, обменивались сердечными рукопожатиями, хлопали друг друга по плечам и попивали холодный чай и соки марки «Хлеб и рыба», которые продавались прямо у входа.

– Дэниэл! Рад тебя видеть!

Руперт обернулся, чтобы поприветствовать лысеющего мужчину с непримечательным лицом, который улыбался во весь рот. Руперт пожал его руку, стерпел непременное похлопывание по плечу и попытался вспомнить имя этого человека.

– Привет… – В последний момент имя всплыло в голове: Лиам О’Ши. – Лиам!

– Жаль, что тебя не было на обсуждениях Апокалипсиса, – сказал мужчина. Улыбка как будто приклеилась к его лицу. – Что делаешь по вторникам?

– Я пропустил всего три собрания. Обидно, что так вышло.

Руперт старался вспомнить, чем занимался Лиам. Кажется, какими-то околоцерковными делами. Может, решал вопросы семьи и детей или распределял пособия? Он явно был бюрократом, это прямо читалось у него на физиономии.

– Мы почти добрались до пришествия антихриста. Смотри, не пропусти эту встречу: пастор Джон разослал специальный план обсуждения.

– Я приду на следующей неделе.

– Ты недостаточно серьезно готовишься к Концу времен, Дэниэл, – О’Ши наклонился слишком близко к лицу Руперта, брызгая слюной, и сверкнул глазами. – Некоторые пророчества уже сбылись. Конец близок, Дэниэл.

– Я очень серьезно готовлюсь. Мы все готовимся. В последнее время у меня много работы, Лиам. Ты же знаешь, идет война. Новости – важная часть военной кампании. Наши отважные бойцы рассчитывают на нас.

Улыбка Лиама О’Ши дрогнула, и он неохотно сменил ее на скорбное выражение, годившееся для обсуждения солдат на войне:

– Конечно. Мы не должны забывать о наших отважных бойцах.

«Шах и мат, Лиам», – подумал Руперт.

Руперт здоровался с остальными мужчинами, кажется, их было не меньше сотни. Он обменивался с ними рукопожатиями и похлопывал их по плечам. Но как Руперт ни старался скрыться, Лиаму О’Ши удавалось держаться рядом и исподтишка поглядывать на него.