Кажется, в этих фразах машины слышалось сочувствие. Или Иноку этого хотелось слышать.

Лета спала и видела реальный сон. То было совсем не похоже на фантазии, в которых она купалась, когда подключалась к ИИ на космической станции. «Реальный сон» был куда реальнее и от этого тяжелее, мрачнее… Словно в нем тоже появилась гравитация. Теперь она понимала, на что себя обрекла. Не только ее физическое тело налилось свинцом, но и мысли, видения и сно-видения пропитались земным притяжением. Лета узнала, что есть и другая сторона существования. Кроме полета, невесомости, красок и цветных фантазий мир наполнен невыносимым грузом темноты, страдания, кошмара, отчаяния и безысходности.

В своем сне она блуждала в этой темноте, и силы ее покидали.

Она закричала.

И вдруг поднялся ветер. Она услышала оглушительный скрежет и грохот. И в этом грохочущем мраке вдруг начали открываться массивные ворота, и в темноту хлынул свет. В этом столпе светового ветра она увидела фигуру человека.

«Помоги мне!» – как будто донеслось до нее в потоке воздуха.

И фигура пропала, словно упала в ослепительную реку, утонула в ней.

Лета заметила падающую сосновую ветку. Ворота с грохотом закрывались, и летящая ветка оказалась между двумя темными створками, в исчезающем свете. Тьма сомкнулась, зажав веточку в тисках. Похожую на широко раскрытую кисть руки. Словно тьма раздавила не ветку, а человека.

Лета в ужасе проснулась.

Лука бежал по коридорам больницы.

– Вам туда нельзя! – закричала женщина-врач.

Но он ворвался в палату.

Лука свалился на колени перед кроватью Зои, схватив ее за руку с введенным в вену катетером.

Ее лицо было разбито, глаза затекли лиловым синяком.

В ее затухающем взгляде читалась мольба.

– Помоги мне, – прочитал он по губам.

Санитары стали вытаскивать его из палаты. Он пытался вырываться, кричать. Но его скрутили.

Уже через несколько часов в тишине приемного покоя он услышал убийственный голос доктора:

– Молодой человек, кто она вам?

– Моя девушка, – прошептал он.

– Примите мои соболезнования. Авария была страшная. Сплошная груда металла. Никаких шансов. Мы сделали все, что смогли. Мужайтесь, – врач положил ладонь на его плечо.

Лука съежился и заплакал, закрыв глаза.

Когда Лета открыла глаза, Инок сидел у изголовья и трогательно наблюдал за ней.

Ее губы дрогнули.

– Молчи! Ничего не говори! Я все вижу, – предупредительно выпалил он. – Я тут вывез со склада антигравитационную камеру, – он указал на капсулу, чем-то напоминающую ту, откуда он достал Лету накануне. – Она может помочь постепенно перестроить твое тело.

В ответ ему грустно улыбнулись.

– Ты меня вынул из одной, чтоб потом засунуть в другую. Нет уж. Будь что будет, – и Лета с усилием воли приподнялась.

Он подложил под ее спину подушку, чтоб ей было комфортнее находиться в состоянии полулежа.

– Эта оболочка, – она рассматривала свое тело. – Кажется такой хрупкой, но такая тяжелая. Откуда она взялась?

Видно было, что ее вопрос смутил Инока.

– Технически (только технически!), ты – как бы моя сестра.

Теперь наступила очередь смущаться Лете.

– Понимаешь, мы берем биологический материал из нас самих, – оправдывался Инок. – Стволовые клетки костного мозга. Из них выращивается тело. В твоем случае, так вышло… В тебе мои клетки… – он покраснел.

– Забавно. Что-то мне это напоминает, – Лета пыталась вспомнить, но не смогла. Она усмехнулась. – По мне, лучше б я не была твоей сестрой. Ну, генетически…

Они оба потупили взор.

Лета попыталась шуткой прервать момент смущения:

– В следующий раз возьми другие клетки, – она постаралась засмеяться, но боль внутри делала смех мучительным. – Я хочу увидеть, что там снаружи. Хочу увидеть других Живых. Но мои ноги… – она с сожалением посмотрела на свое бессильное тело.