– Весьма благодарен, – ответил Кирилл и последовал за помощником.

Пройдя через дверь, украшенную узорчатым стеклом, он очутился в холе, который уже наполовину был заставлен бочками с водой. Высота потолка была невелика, и Кирилл сразу почувствовал на себя его давление. Пройдя чуть дальше за помощником, он увидел лестницу, ведущую вниз, на следующий уровень корабля. Спустившись по ней, перед его взором показались гамаки.

– Что это за место? – спросил Кирилл.

– Кубрик, а по-другому место для ночлега матросов, но вам повезло куда больше, – неохотно и с чувством завести сказал Антон.

Кирилл чуть было не вспылил от переполнявших его чувств, но все-таки сдержался и пошел молча дальше за помощником через поле гамаков. Пройдя прямо, они в итоге уперлись в коридор, в котором слева направо располагались три двери буквой «П».

– Дверь слева – это Ваша каюта, дверь, что прямо перед нами – каюта Капитана. В неё просто так заходить запрещено, договариваться о встречи с капитаном только через меня! Ну или когда назначит сам капитан. Дверь, что справа – моя каюта. Бываю я там очень редко…Чаще меня можно найти на палубе. Вопросы? – с вопросительным взглядом Антон закончил экскурсию, облокотившись правым плечом о стену и демонстративно скрестив руки перед собой.

– Пока что вопросов больше нет, если они появятся, я обязательно к Вам обращусь, но постараюсь сильно не досаждать, – взявшись правой рукой за шляпу и немного ее наклонив, Кирилл попрощался с помощником.

Войдя в каюту он немного разочаровался из – за следующего: во – первых потолок здесь был еще ниже, чем в так называемом холе, а значит эмоционально он давил в два раза сильнее, во вторых само помещение тоже было не таким уж большим. Слева был небольшой письменный стол, прямо небольшое окно,правее дверь, ведущая в гальюн и ближе к входной двери располагалась кровать.

– Не самое романтичное место, но бывало и хуже, – произнес Кирилл и с размаху плюхнулся на кровать.

* * *

С момента начало похода прошло уже более трёх месяцев. Кирилл уже привык к морской жизни, правда еще тяжело переносил качку, поэтому приступы «морской болезни» все – таки иногда его беспокоили. Единственное, что ему доставляло радость от данного путешествия – это морской воздух и его свежесть, а также наблюдение восходов и закатов. В море было время подумать о многом: взвесить все, что было, а также строить планы на будущее. За прожитое время на корабле Кирилл успел сдружиться с одним матросом, который будил его на рассвете, а вовремя наблюдения за рассветом успевали обсудить свои впечатления о портах, в которых уже делало остановку судно.

Матроса звали Артём. Он поведал о своей нелегкой жизни. В свои двадцать три матрос выглядел на все сорок. Лицо, украшенное морщинами, на правой щеке шрам, который начинался от брови и заканчивался в районе челюсти, явно полученный в бою, на голове уже мелькала седина, ну и конечно борода, которая сразу старила лет на десять.

Артём пошёл на флот так как не видел своей жизни на суше. Рос он в приюте, что несомненно оставило свой отпечаток и отвращение к городской жизни. С первых дней он сразу влюбился в море, в ту свободу, что оно дает и ту закалку, которую приобретаешь с каждым выходом в море.

Однажды, когда они наблюдали за рассветом, Кирилл произнес:

– Человеческая жизнь похоже на то, как идет корабль в море. Иногда ветер попутный и корабль несется вперед к новым открытиям. Бывает он попадает в шторм, который его проверят на прочность. Но главное в такие моменты помнить, что шторм кончится, а корабль, вместе с капитаном и командой, обретет опыт и сможет идти дальше. Иногда корабль попадает в штиль, моменты для оценки пройденного пути и корректировки курса, но после длительного путешествия корабль возвращается всегда в "Свой" порт. Туда, где всегда ждут его возвращения....