Это формирование новой современной научно-мировоззренческой культуры, как открытие портала для новых возможностей по обнулению всех догм, стереотипов, заблуждений, ухищрений, неправды, под действием которых человек живет и действует. Именно диссонанс и противоречия в логике, в сознании, в знаниях, в поведениях и действиях приводит к сбою человеческой системы в целом. Решение столь масштабной задачи в беспотоковом пространстве невозможно, так как без изучения системы невозможно ее контролировать. Вот почему нужна цельная теория формирования и изменения состояния научно-мировоззренческой культуры.

В книге говорится о том, что нейрокомпьютер за счет обучения достигают уровня человеческого интеллекта. На мой взгляд, в век глобализма люди должны научиться говорить на одном языке, то есть понимать, договариваться, объединятся и обладать даром убеждения. Есть необходимость и возможность создания квази-бульона, в котором может родиться новая научно-мировоззренческая культура. А что если станет возможным, сжато и быстро наполнить знаниями мозги, создавая заготовку научно-мировоззренчески культурного человека. Теперь можно заполучить этот статус в более молодом возрасте, а не к зрелости и старости, как это было ранее в силу недостаточного набора знаний. Это раньше нас учили останавливать мозг, чтобы он не перегревался. Я же предлагал, насколько это позволяют технологии, увеличения скорости работы мозга.

Мысли приходили разные: годами выстраивал в своей голове систему мироздания, в которой было бы место как объективной реальности. Годами и десятилетиями устанавливал границы познания, научно-мировоззренческой культуры, осторожно, по миллиметру огораживая один мир от другого, находя место для каждой вещи, кодируя их по содержанию, смыслу, значимости. Как индивид старательно искал в этой системе место для себя самого, параллельно изучая и совершенствуя собственные ментальные возможности, как единицу общей научно-мировоззренческой культуры.

Каракулов – это мой литературный антипод, эффективный исследователь с талантливыми задатками, много лет непрерывного и напряженного накопления знаний, аналитические навыки и опыт работы с огромным массивом информации, вначале получение возможности забить свой угол в лаборатории, затем свою научную нишу с правом работать над своей темой. Такое многого стоило. А теперь вот, возможность многократно повысить активность своего мозга, повысить научный багаж, увеличить способность к глубокому и всестороннему осмыслению полученных знаний, закрепление их в памяти. Кто поручится, что в условиях такой «накачки» знаний с помощью «нейрокомпьютерного конвергента» мир действительно получит очередного гения? Кто поручится, что нынешние его сотрудники, с которым он начинал работу над этой проблемой и даже сам профессор в сравнении с новой личностью, превратятся в неких, относительно полуграмотных, научных посредственностей?

В книге есть сюжет о том, что Умар, отвечая на сложнейшие вопросы, выдавал огромную мыслительную продукцию, причем, самого глубокого характера и обоснования. Не каждый величина в философской науке мог с ним поспорить. Причем, на любую тему. Умар почти молниеносно выдавал безукоризненно отточенную мысль. А каково было скорость мыслительных операций. В этом отношении он запросто мог состязаться с искусственным интеллектом. Такая перспектива окрыляла эту группу исследователей. Все они верили в то, что они открыли нечто сокровенное для всего человечества. Теперь, гениев можно создавать. У любого подготовленного человека хватит сил и на самое широкое освоение науки.