– Почему ты здесь, а не там? – Указываю на столик, за которым собрались остальные, и упираю руку в бок.

– Если ты еще не поняла, я редко следую правилам.

Не успеваю спросить, о чем он, черт возьми, говорит, как кто-то врезается в меня и я лечу прямо в Трэвиса. Он ловит меня и обнимает рукой за талию, я прижимаюсь грудью к его груди. Трэвис смотрит мне в глаза, и, поскольку опирается на барную стойку, мы почти на одном уровне. Сердце колотится как безумное.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – мягко произносит он. Вокруг нас, наверное, человек пятьдесят. Зал наполнен звуками смеха, но мне кажется, будто мы здесь только вдвоем. Трэвис большим пальцем поглаживает мне спину. – Ну, ты всегда красивая, но сейчас… само совершенство. – Он облизывает губы, подается вперед. Хочет поцеловать? При мысли об этом пересыхает во рту. Однако Трэвис склоняется к моему уху. – При виде тебя мне хочется… – его дыхание становится тяжелым, я же вся трепещу от звуков его голоса, – сесть на скамью штрафников.

Не сдержавшись, запрокидываю голову и разражаюсь смехом.

– При виде тебя мне хочется… – шепчу я, почти касаясь губами ее уха.

Опустив руку на нижнюю часть ее спины, притягиваю Харлоу ближе. Скажет ли она, чего хочет на самом деле? Черт, эта девушка последние два месяца сводит меня с ума. Сама она, похоже, относится ко мне как к другу, хотя трудно сказать наверняка. Я же рядом с ней не решаюсь переступить черту: боюсь разрушить сложившиеся между нами чудесные дружеские отношения.

Однако сегодня при одном взгляде на вошедшую в бар Харлоу у меня буквально отвисает челюсть – я даже не слышу, что рассказывает Кэти. Тут же хочется подойти, но Харлоу даже не смотрит на меня, а после поспешно сбегает.

Несомненно, она самая прекрасная из всех знакомых мне женщин, как внутри, так и снаружи, а в этом наряде выглядит чертовски сногсшибательно. Кажется, пора действовать, иначе меня опередит кто-нибудь другой. Нельзя ничего оставлять на волю случая. Поэтому я бросаюсь за ней.

И сейчас с учащенно бьющимся сердцем раздумываю, что можно сказать.

– …сесть на скамью штрафников. – Дурацкая фраза. Есть ли в ней вообще какой-то смысл?

Харлоу запрокидывает голову, зал наполняется ее смехом.

– Что будете пить? – интересуется бармен.

Она разворачивается в моих объятиях – интересно, сама не хочет отстраняться или не пытается, поскольку я ее держу? Меня устраивают оба варианта.

– Кувшин «Маргариты». – Харлоу подается вперед. – И четыре порции виски.

– Многовато алкоголя, – замечаю я.

Она бросает на меня взгляд. Тут же хочется склониться и поцеловать ее в губы, однако это будет наш первый поцелуй, поэтому не стоит действовать второпях.

Вернувшись, бармен ставит на стойку кувшин. Приходится отпустить Харлоу.

– Можно взять поднос? – уточняет она, подаваясь ближе к стойке. Бармен кивает.

Харлоу расставляет напитки на подносе и с легкостью его подхватывает.

– Если понадобится работа, дай мне знать, – подмигивает ей бармен.

Пронзаю его свирепым взглядом. Эта девушка только что стояла в моих объятиях!

– За мной, – зовет Харлоу.

Хочу забрать у нее поднос, однако она уже шагает впереди. Парни провожают ее взглядами, и мне это совсем не нравится. Когда мы проходим через толпу, кладу руку ей на бедро.

– Ну вот, – объявляет Харлоу, опуская поднос на столик, и поднимает кувшин. – У нас есть «Маргарита». И виски.

– Да кто вообще пьет виски? – морщится Фрэнки.

– Только старые добрые южане, – сообщает Харлоу. – Поэтому тебе, городской парнишка, не достанется.

Невольно усмехаюсь ее шутке. Харлоу садится на стул, я встаю рядом с ней. Взяв стакан с виски, она подносит его к губам и выпивает одним глотком.