— Тогда я выйду на ходу, — заявляю я и пытаюсь открыть эту чертову дверь.

Естественно, все закрыто, и незнакомца я все же вывела. Потому что он одной рукой хватает меня за талию и присаживает к себе на колени. Это сковывает моё движение, а он, наклоняясь к самому уху, отчего мурашки бегут по коже, произносит почти шепотом:

— Угомонись.

6. Глава 6

Уложив малышку в кроватку и убедившись, что она уснула, я прошла в свою комнату и устало легла на кровать. Я долго смотрела в потолок, раз за разом прокручивая наш с Глебом диалог.

Я могу его понять, на нём теперь большая ответственность за Мию, и он обеспечивает ей безопасность по всем фронтам. Надеюсь, у меня получиться его убедить, что я достойна быть няней для девочки…

С последнего нашего общения прошла неделя. Я пыталась поменьше пересекаться с Глебом, но бывали моменты, когда я чувствовала на себе его прожигающий взгляд. Это в основном за обеденным столом – в завтрак, обед и ужин.

Малышка все больше ко мне привязывалась, и я тоже. Я уже могла безошибочно определить по её мимике, что она хочет или какое у неё настроение, какое её любимое блюдо и любимая игрушка.

Анна Григорьевна стала чаще обращать внимание на девочку и даже брать её на руки. Она, конечно, со стороны смотрится очень странно, так как лицо выдает все её эмоции, и я вообще удивляюсь как она своего ребенка воспитывала?

Как бы я не пыталась не попадаться Глебу на глаза, но будто сама судьба сталкивала нас лбами.

На днях произошла патовая ситуация.

Мия уже научилась пулей носиться по дому и только за ней и успевай, плюс, в этом возрасте все хочется пощупать, потыкать, испачкать – для детей это конечно творческое путешествие, но для обоев и мебели - катастрофа…

Она может передвигаться по дому без проблем и заходить куда ей душе угодно, кроме одной комнаты – кабинета Глеба.

Я не знаю какие там звезды сошлись на небе, но в этот день дверь осталась открытой и малышка проскользнув туда, немного подкорректировала документы на столе.

— Вот че чёрт… — воскликнула я, когда, отлучившись на секунду, заглянула в кабинет и застала Мию, сидящую на полу посередине комнаты, чирикающую мелком на бумаге.

Быстро подбежав, я посмотрела на труды девочки и печально вздохнула.

— Надеюсь нам не попадёт за это ремнём, — я взяла листок с собой. Как только хозяин вернётся, пойду с повинной.

А Мия, как будто поняла моё беспокойство, обняла за шею и поцеловала в щёку.

— Ладно Миюш…выкрутимся, — погладив маленькую спинку, я поцеловала розовою щечку в ответ.

Дождавшись Глеба, я с опущенной головой постучалась в его кабинет и когда услышала «входите», на трясущихся ногах вошла.

Сбивчиво рассказав ему о происшествии, я показала тот измалеванный листок бумаги и положила на стол.

— Извините, — искренне сказала я, — Это вышло случайно.

Он взял в руку документ, прошелся по ним взглядом. На его лице я не увидела злости, и в душе выдохнула от облегчения.

— В следующий раз следи за девочкой повнимательней.

Затем он скомкал листок бумаги и запустил его в мусорное ведро.

Вроде буря прошла, но осадок, от того, что я действительно не углядела, остался. В общем, наши отношения стали более напряженными, а его взгляды, более угрюмые.

Ещё сегодня выдался такой день тяжелый… у Мии прорезываются зубки и это все с температурой. Приезжал наш детский педиатр, прямо домой, так настоял Глеб. Доктор выписал успокаивающий гель и игрушку для прорезывания зубов.

Проделав все манипуляции – намазав десна гелем, дав игрушку и покачивание на руках, все же дали свои результаты. Она уснула.

А я рухнула на кресло-качалку рядом с ней и не заметила, как погрузилась в сон. Но так как мозг все равно переживает, я просыпалась каждые полчаса, чтобы померить температуру и дать водички, иначе может произойти обезвоживание маленького организма.