– Артур, спасибо, я безмерно рада твоему энтузиазму, но Йена еще не согласилась. Ни я ни Марвин никого не сможем заставить.

Йена, услышав свое имя, подняла голову и быстро смахнула слезы рукавом. В сумбуре рассказа никто не заметил, что она тихо рыдает.

– А, да… Я согласна конечно. – Ее тихий голос ломался и дрожал. – Просто мне очень, очень жаль терять такого друга как Марвин. И мне жутко больно думать, что он не хочет жить. Как целитель я горячо хочу помочь, хотя и понимаю, что боги – не люди. Не хочу быть бессильной! – Проскулила Йена, снова закрыла лицо и слезы закапали сквозь пальцы. Марвин придвинулся к Йене и сел перед ней на корточки. Убрал ее руки от заплаканного лица.

– Моя милая Йена. Я не исчезну. Я буду с вами, пока я вам нужен. Пока обо мне жива память, ты всегда сможешь рассказать, что тебя тревожит, просто вспомни мое лицо. Ты такая сильная. И я верю, что и ты и Ара сможете прожить без меня долгую, счастливую жизнь. – Тут уже и у Ары исказилось лицо. Но она не позволила себе заплакать. Просто впилась себе в руку ногтями и сжала губы.

Потом все четверо еще долго не могли наговориться. Солнце давно скрылось за горизонтом, когда пришло время действовать.

Уже засияла луна, когда все четверо, отдуваясь и утирая пот, наконец-то залезли на вершину крутого холма, оставив внизу клочья тумана. Решили, что на вершине производить обряд будет символично. Казалось, если протянуть руку, можно коснуться звёзд на полотне темного неба. Артур даже хотел было попробовать, но поймав подозрительный взгляд Йены, не стал.

Марвин стянул через голову льняную рубаху. Показались мышцы пресса на золотисто-смуглом животе. Наверное, его рельеф мог бы сравниться разве что с Арой. Рубаху постелили на траву. На нее выложили серебренный кинжал, бинты, спирт и какие-то смердящие травы, которые тут же подожгла Йена. Задымившись, они стали пахнуть еще хуже. Марвину дым попал в глаза, и из них сразу же полились градом слезы. “Волнительное это дело, становиться подобным богам. Я думаю, нам лучше расслабиться. На такие случаи всегда ношу с собой этот сбор!” – думала довольная Йена, не замечая, что происходит вокруг.

– Ну-ка, Марвин и Артур, приготовьте левую руку. Йена – правую.

– А почему Йена правую? – высунулся из-за спины Марвина Артур. Он очень любил совать свой острый нос во все места, куда только удастся всунуться. По правде говоря, это его качество нередко оказывалось полезным.

– Потому что Йена левша. Скорее, скорее, нельзя, чтобы нас кто-то заметил. – Ара зубами ловко выдернула пробку из склянки со спиртом, полила пахучей жидкостью кинжал и все послушно выставленные вперед руки. Артур, убедившись, что никто не смотрит, лизнул руку и сморщился.

Ара умело и быстро сделала неглубокие надрезы на руках Йены и Артура. Пока Артур плакался о том, как ему больно, плохо и противно, и вообще он боится крови, а хохочущая Йена пыталась успокоить страдальца, Ара прокалила пламенем, полыхавшим прямо из ее ладони, лезвие и полоснула им по руке Марвина. Эта рана была намного глубже предыдущих, потекла кровь. Большая и темная капля поползла по предплечью. Марвин поднял руку над порезом Йены.

– Да дарует силу тебе часть меня, о дитя моё.

Как только странная, чересчур густая для человека кровь капнула в порез Йены, поднялся сильный ветер. Большие серые глаза девушки распахнулись, и она на миг показалась Аре одной из ярких небесных звезд. Такая же блистающая и волшебная. Вокруг что-то неуловимо переменилось. Стало свежо, спокойно. Запахло морем, луговыми травами и свежевыстиранным бельем.