– Монсеньор, – произнёс вошедший в кабинет брат Изидор и склонил голову в полупоклоне. – Дозволено ли мне будет начать сразу?

– Нет. Сначала решим вопрос с одним из послушников. У меня возникли серьёзные основания для подозрений. Даже, больше, чем подозрений: я уверен в его предательстве. Вы знаете, что делать, брат Изидор.

– Разумеется. – Едва заметно кивнул секретарь. – Мне нужны его приметы.

– Один из тех, что перестилал постель. – Принялся вспоминать Берхард. – Тот, который пониже ростом. Был одет в новый, по-моему, даже не стиранный ни разу балахон послушника.

– Этого достаточно. Я справлюсь у брата-кастеляна, кого сегодня отправляли к вам в услужение, и проведу собственное расследование.

– Думаю, расследование ничего не даст. – Скептически покачал головой архиепископ. – Это очень хитрый пройдоха. Он, наверняка прикинется невинной овечкой и станет всё отрицать. Сделайте так, чтобы я больше никогда его не видел.

– Как прикажете, монсеньор. Больше распоряжений не будет?

– Пока нет. Я готов заслушать доклад.

Хорошо изучивший привычки архиепископа Изидор, догадался о его намерении побыстрее закончить с текущими делами, и стал подавать информацию в предельно сжатой форме:

– В Энгельбруке обостряется противостояние между элитой дворянства и наиболее состоятельными представителями купеческого сословия. И те и другие позиционируют себя, как оппозицию его светлости, герцогу Кэссиану. Дворянские круги говорят об этом открыто, критикуя герцога за соглашательскую позицию с политикой Остгренца, которую напрямую ассоциируют с вами, монсеньор. Купечество постепенно осознаёт свою силу, основанную на значительных денежных средствах, и мечтает о передачи власти в Энгельбруке Городскому Совету. Дворянство Западного герцогства считает своей задачей смещение герцога Кэссиана и пересмотр границ сложившихся после окончания Войны Сеньоров.

Сословные противоречия не дают объединиться обеим оппозиционным партиям, и это играет нам на руку. Однако, если предположить, что представители дворянской партии начнут переговоры с купечеством о финансировании военного переворота, очень возможна ситуация, когда старые враги смогут найти друг с другом общий язык. В этом случае вероятен скоротечный, но кровопролитный конфликт, в результате которого значительная часть Западного герцогства станет нестабильным регионом в течение нескольких длинных сезонов. Прямой угрозы для Остгренца не предполагается, но на авторитете верховной власти этот конфликт, безусловно, отразится. – Изидор сделал паузу, чтобы дать архиепископу время на осмысление услышанного.

Ничего нового для себя Берхард не почерпнул. Ситуация в Энгельбруке не менялась последние полвека, с тех пор, как архиепископу удалось внедрить своих людей в ближайшее окружение герцога Сандалфа – отца нынешнего властителя Западных земель. Позже, когда пришло время обучать его наследника грамоте и придворному этикету, эти люди стали учителями и наставниками юного Кэссиана. Настойчиво и незаметно для окружающих, они привили ему отвращение к военным играм и заинтересовали поисками мирных способов решения политических проблем.

Воспитание принесло свои плоды, когда Кэссиан принял герцогскую корону отца. Для того чтобы наследник получил власть в нужный момент, агенты Берхарда аккуратно устранили Сандалфа с политической арены. Несчастный случай на охоте был смоделирован и разыгран, как по нотам. Предназначавшееся кабану копьё вошло отцу Кэссиана в шею и пробило гортань, лишив возможности вымолвить, хоть слово. Одновременно с этим была серьёзно скомпрометирована невеста наследника, происходившая из древнего рода, всегда служившего опорой трону западных герцогов ещё со времён основателя нынешней династии – Герберта.