Елена даже думала найти Ренату, помнила еще, что ее отец был академиком, но вряд ли шифровал колышками военные разработки. Они не виделись четверть века, Елена ничего о ней не знала. Может, и сама Рената пошла в итоге в науку? По стопам отца, как сама Елена за дедом. Но отчего-то ей было страшно спрашивать у Алексея, знает ли он колдунью Камаеву: вдруг не только ее магии, но и самой Ренаты никогда не было.

От долгого сидения на коленях у Елены затекла спина, она еле разогнулась. Все-таки, ей уже не двадцать лет, чтобы три часа кряду ползать по библиотеке от бумажки к бумажке. Она сама не заметила, как вылезла в коридор. Надо было что-то поесть. Калораж кукурузных палочек не покрывал работу нейронных связей.

Да и дети, наверное, есть хотели?

Она была уже на полпути к кухне, когда Алексей портировался в прихожую. Траекторию движения пришлось сменить.

– Здравствуй, дорогая. – Елена получила короткий поцелуй в губы и усталую улыбку.

Мальчики чуть не снесли его с ног, Алексей подхватил их обоих и понес в столовую. Для Тихона и Миши его приход всегда был праздником. В те времена, когда она сама еще была Леночкой, она также бросалась папе на шею, когда он возвращался вечером из мастерской. Ее отец был насквозь пропитан машинным маслом, от Алексея пахло каменной сыростью Медной горы.

– Я думала, вы вместе с Верой вернетесь, – сказала Елена, когда они расселись за пустым обеденным столом.

– У нее скоро суд с Олей. – Передав жене сына, он снял мундир и закатал рукава рубашки. – Пытается вытянуть непредумышленное причинение смерти.

– А оно непредумышленное?

– Зависит от того, с какой стороны посмотреть. – Алексей заулыбался. По велению его руки дипломат влетел в столовую и опустился на соседний стул. – Прокурорчик будет тянуть на максимальный срок, но Вера его с потрохами съест, еще не оперился.

– А что за дело?

– Вера расскажет, когда выиграет. Смотри, – он открыл дипломат и бережно вытащил перемотанную бечевкой бумажную папку, – у меня для тебя есть сюрприз.

Ни цветами, ни духами «мэйд ин франс», ни шоколадными конфетами фабрики имени Крупской или ее магической конкурентки – фабрики Виты Каллаур – Елену было не удивить. Алексей это знал и по мере возможностей баловал интересными бумажками до того, как их хоронили в закрытых архивах.

– Что это? – От запаха старины кружилась голова. Елена осторожно перекладывала ветхие документы.

– Свод указов времен Петра Великого. – Алексей завязывал фартук. – Это все про магов. Ты есть будешь?

– Потом.

Муж разливал по тарелкам суп, дети стучали ложками. Елена радовалась, что мать в детстве заставляла читать Псалтирь на церковнославянском, хоть сейчас от этого была польза.

Царским указом было велено разыскать колдунов и ведьм, чтобы те создали школу для обучения юных магов из дворянского сословия по подобию европейских академий. История становления института магии в Российской империи никак не помогала ей понять, откуда эта магия все-таки взялась. Восторг в ее взгляде медленно угасал.

– Петр I создал школу. – Елена разочарованно отложила бумаги.

– Лучшую школу! Хаптай-Агдун несколько веков выпускает самых сильных магов в мире. В сороковые кучка школьников в одиночку справилась с генералом магической армии Гитлера.

– И где они теперь?

Алексей поджал губы.

– Почти все погибли.

Елена печально усмехнулась. Ей очень не хотелось в одиночку перепахивать это научное поле, а встать на плечи предшественников не представлялось возможным. Предшественников не было.

Решено было стать первопроходцем.

Женские тела так сильно отличались от мужских. Изгиб от ребер до тазобедренных костей, полные икры, тонкий контур рамки яремной впадины и упавшая от смерти грудная клетка. Ольга всматривалась в снимки судмедэксперта уже глубокой ночью.