Человек собаке Бог или жизнь Зебра.

Носик черненький,

Глазки бусенки.

Ходит крошечка -

Одиноко ей.

Ждет хозяина

Там, где высадил.

На обочине

Леса мрачного.

Ездят тачечки

Шума страшного.

Все надеется -

Остановятся.

Отойти нельзя,

Вдруг пропустится.

Так и спит в траве

Придорожная….

День надеется,

Ночь печалится.

Солнце светлое

Тьма холодная.

Трава сытная,

Роса влажная.

Только смысла нет

Без хозяина.

Отойдет в лесок,

Тени страшные.

Корешок найдет,

Возвращается.

День за днем живет

Только верую.

Что вернется к ней

Человек ее.

Ищет каждый день

И надеется.

Вдруг хоть кто-нибудь

Подберет ее.

И бежит к нему

Лаской радостной,

А в ответ удар

Палкой жесткою.

Так и жизнь идет

В страшных поисках.

Всех боится уже

Мира страшного.

Но живет же в ней

Любовь нежная.

Не так быстро стать,

Как мир черствую.

Терпит все она,

За жизнь цепляется.

Злом искусана,

В ранах бешеных.

Исхудала так,

Всю трясёт уже.

Только косточки

На коже держатся.

Помирать легла,

Нет же сил уже.

Смотрит в синие

Небо слезное.

Ты прости меня

Мир громаднейший,

Что я так мала

Стала для тебя.

Видно не судьба

Мне узнать тебя.

Видно по ошибки

Появилась я.

Так и сдохла бы

На обочине.

И никто бы

Не вспомнил ласково.

Если б не было

Дня рождения

Пресвятой Марии

Богородицы.

Она сжалилась,

Она смилилась!

И заметила, незаметную,

Разглядела с небес ее.

Отдала человеку грешному,

И назвал он ее Зеброю.

Тьма дорожная

Сменилась светлою.

****

Ведь была у него собака прошлого,

И сложилось о ней стихотворение.

Променял он его на суету житейскую.

И видно снова шанс дала Она.

И учить ее начал как ранее,

Да и сам много понял нового.

Как людей учит наш Господь.

Как наказывает и как милует.

Как на верность проверяет люд.

Подзывает нас все не вовремя,

Когда мы убежали за лакомством.

Возвращаться, ох и не хочется!

Мы хитрим пред ним и лукавствуем,

И себя же этим обманываем.

Ведь виднее с высоты разума,

Как Отцу ребенка на сквозь видать.

Как скулим, когда нас привязывают.

И никак не смиримся хозяину.

Не поймем, что он даст нам лучшее,

Если с ласкою и терпением.

Хоть в пургу, метель, но покров дает.

И подстилочку и под крышею.

И старается, если холодно,

Сквознячок закрыть и все щелочки.

Но, конечно, получим по уху,

Если визгом допечем бешеным.

И на место свое не усядемся,

То дождемся, что нас выпустит!

И пойдем мы по миру страшному,

В одиночестве – без хозяина.

И порадуемся свободе пленника,

И нажремся помоев общества.

И зловоние источается,

Но как сладостно с волей нашею.

Ни о ком, ни о чем не думаем,

Лишь бы радостно, лишь бы досыта.

Прибиваемся к стае дикою,

С предводительством пса гордого.

И живем в беззаконие собачьем,

Кто сильнее, тот и наш господь.

И собаки встретятся дикие,

И людей жестокость увидится.

Там и есть зараза, там бешенство.

А таких же первых отстреливают.

И тогда уже во все тяжкие,

Жизнь разменяна, сук немеряно.

Связь случайная, без венчания.

Щенки брошены – не ухожены.

И уже свобода не радостна,

Везде грязь, злость и предательство.

Ведь своих едят псы голодные,

Не смирившиеся – возгордившиеся!

Подыхают в помойке заброшенной.

Безызвестные, без призвания.

И никто не вспомнит о жизни их,

Не помянет на яме грешников.

Кто одумается – тот покается…

Поджав хвост, прибежит, ласкается.

И, конечно, хозяин обрадуется,

Словно новорожденной дитятке.

Он и рад бы уже и в дом пустить,

Но ведь лапы у нас еще грязные.

И грызем мы все, что не попадя,

А там, словно рай – все ухожено.

Вот и учит нас культуре разума,

Что б готовились мы к нему прийти.

А до этого времени скрыт хозяйский дом,

Вот дослужим дверь и откроется.

И как станем Ему послушные,

Как смекнем, что от нас хочется.

То начнется и жизнь в гармонии,

Лишь в любви и верном служении.

Ведь не ясно кому больше терпения?