– Девушки, выбирайте мороженое! На любой вкус! Есть фруктовый лёд с начинкой, есть вафельный стаканчик, а есть рожок.

Рядом стоящая Марианна застонала.

– Мне лёд, длинненький такой. Вишнёвый.

Мы с Катей на неё покосились. А она, женщина, как ни в чём не бывало пожала плечами и выдала:

– Я беременная и Игнат боится, а у меня… потребности.

Хихикнули мы все разом.

Выбрав себе лакомство, мы удалились на лавочку перед каким-то памятником, и я в душе надеялась, что голуби тут «не стреляют» из птичьего пулемёта.

– Значит, тебя не удовлетворяют, – потянула Катя, – Меня мой бывший полностью устраивал, пока я не поняла, что дурой быть невыгодно.

– Ничего, встретишь ещё любовь свою, – Марианна дружески положила руку на коленку Катерины, – А Игнат с меня пылинки сдувает, в то время, как мой организм требует поесть, встречу с белым другом и секс. Много секса. Хотела сегодня с другом поговорить, но он зараза трубку скидывает.

– По-любому, кралю очередную нашёл, – зло выдавила я, – И хорошо бы. От меня отстанет.

Шевцова нагнулась и посмотрела на меня.

– Воропаев тебя что, домогается? – неверяще спросила меня, облизывая лёд.

Я же только открыла свой рожок и приготовилась его отведать.

– Третирует, издевается и да, наверное, домогается. Морально. Так и хочется пинка ему дать.

Марианна задумчиво улыбнулась, после чего чему-то рассмеялась.

– Ой, я к вам по чаще буду заходить на работу, – потянула она, – Интересно у вас.

А мне вот не было интересно. Понятное дело, что начальство себе на уме, но должны же быть рамки!

– Да он к тебе подкатывает! – смело заявила Катя.

– Сплюнь! Три раза! А лучше пять! – ужаснулась я, хотя и сама стала замечать так называемые подкаты, но скорее всего «звезда» сексологии меня просто пытается извести и довести.

– А он красивый?

– Ну, для большинства девиц да. Если, конечно, их привлекает перепихон на разок и то, венерические заболевания никто не отменял.

Марианна нахмурилась.

– Макс не болен, и следит за своим здоровьем, а сексуальная жизнь такая обширная и ничего не обещающая, пока ту самую не встретит.

– Ага, мне Даня тоже говорил: «Ты у меня единственная». Ага, – закивала Игнатьева, – С квартирой и лохушка. Хреново верить в любовь, а потом осознать, что никому ты не нужна, кроме родителей… А они живут в Екатеринбурге. Мы даже знакомиться ездили… Свадьбу планировали в сентябре….

Катя смахнула одинокую слезу.

– Не плакаться же мы пришли, правда? Лин, расскажи про себя. Я уже почти всю свою подноготную выложила.

Марианна закивала.

А мне стало неловко, что придётся скрывать большую часть правды.

– Мама умерла, и отец женился во второй раз…

– На женщина злой и корыстной, и с двумя дочерьми, – перебила Шевцова.

Улыбнулась.

– Дочерей не было, и на том спасибо. Да, с мачехой мне не повезло, – выдохнула, – Она любила отца и для меня это было главным, хотя маленькой девочкой я хотела быть её подругой, потому что безумно не хватало тепла. Отец постоянно работал, да и она тоже. После окончания университета нашла работу, но потом сильно повздорила с мачехой, собрала вещи и уехала. Лишь бы от неё подальше.

– А принц?

Горько улыбнулась.

– Я не верю в сказки, потому что живу в реальности. Родители у меня состоятельные и признаки внимания проявляли только те, кто хотел за счёт меня пополнить свой кошелёк. Так что, Кать, я тебя понимаю.

– Давление, наверное, слишком большое, да? – Марианна поднялась со скамьи и поддалась вправо, выкидывая палочку от мороженого в урну.

Ты и не представляешь… Как только можно было отправить меня в интернат, она уговорила отца это сделать. И праздники я проводила одна или с подружками по несчастью, получая подарок курьером или круглой суммой на пластиковой карточке.