– Конвей знал про убийство? – осведомилась я.

– О да. Спустя шесть недель после трагедии Алан Конвей приезжал в отель и прожил там несколько дней. Мы оба встречали его. Он сказал, что был другом жертвы, Фрэнка Пэрриса, и задал нам кучу вопросов про убийство. И с персоналом тоже разговаривал. У нас даже мысли не было, что он собирается обратить всю эту историю в развлечение. Будь Конвей с нами откровенен, мы бы вели себя более осмотрительно.

Именно поэтому он и слукавил, подумалось мне.

– Книгу вы прежде не читали? – уточнила я.

– Мы напрочь забыли о его визите, – признал Лоуренс. – К тому же мистер Конвей предусмотрительно не выслал нам экземпляр. – Он помедлил. – Но потом Сесили прочла роман и обнаружила там нечто такое, что проливает новый свет на случившееся в «Бранлоу-Холле»… По меньшей мере так ей показалось. – Трехерн посмотрел на жену, как бы ища поддержки. – Мы с Полин тоже прочитали книгу, однако не нашли никакой связи с реальными событиями.

– Совпадения есть, – признала Полин. – Во-первых, все персонажи узнаваемы и явно списаны с людей, которых мистер Конвей встречал в Вудбридже. Даже имена те же самые… или очень похожие. Вот только мне кажется, что ему нравилось искажать образы людей так, что они становились ужасной карикатурой на самих себя. Например, прототипами владельцев «Мунфлауэра», отеля из книги, очевидно, являемся мы с Лоуренсом. Но они оба мошенники. Зачем ему это понадобилось? Мы в жизни не совершали бесчестных поступков.

Полин была скорее возмущена, чем взволнована, и посмотрела на меня так, словно это я во всем виновата.

– Отвечая на ваш вопрос, скажу: мы понятия не имели, что книга вообще опубликована, – продолжил Лоуренс. – Сам я не поклонник детективов. Да и никто у нас в семье их не читает. Саджид Хан сказал, что мистера Конвея уже нет в живых. Может, это и к лучшему, потому как нас очень сильно подмывало выдвинуть против него иск.

– Так. Давайте перейдем к делу, – произнесла я. У меня создавалось странное ощущение: факты громоздились друг на друга, но при этом я чувствовала, что супруги чего-то недоговаривают. – Вы допускаете, что вопреки уликам, не говоря уже о признании вины, Штефан Кодреску на самом деле не убивал Фрэнка Пэрриса, а Алан Конвей, посетив ваш отель, за считаные дни сумел выяснить, кто настоящий преступник. А потом неким образом указал на этого человека в своем романе «Аттикус Пюнд берется за дело».

– Точно.

– Но, Полин, это лишено смысла. Если бы Алан знал имя убийцы и понимал, что невиновный томится в тюрьме, он наверняка пошел бы в полицию! С какой стати ему зашифровывать истину в художественном произведении? Кто сумеет ее там отыскать?

– Именно поэтому мы здесь, Сьюзен. По словам Саджида Хана, вы знали Алана Конвея лучше, чем кто-либо другой. Вы редактировали эту книгу. Если в ней и впрямь что-то спрятано, то кто это найдет, если не вы?

– Минуточку. – Наконец я поняла, где нестыковка. – Все началось, когда ваша дочь заметила что-то в тексте романа. Она первой прочла «Аттикус Пюнд берется за дело», а затем послала книгу вам. Так?

– Да. – Полин кивнула. – Но мы не знаем, что именно Сесили обнаружила.

– Так почему бы вам просто не позвонить ей и не спросить, о чем идет речь?

Ответ на мой вопрос дал Лоуренс Трехерн:

– Разумеется, мы звонили ей. Мы оба прочли книгу, а потом несколько раз звонили дочери из Франции. Наконец трубку взял Эйден и сообщил нам, что случилось. – Он помедлил. – Дело в том, что Сесили пропала.

Тем вечером я сорвалась на Андреаса. Честное слово, я не собиралась, но день принес столько неудач, одну за другой, что мне захотелось наорать либо на луну, либо на него, а он попросту оказался ближе.