Светлана: Алексей, не надо лезть из любопытства, дайте людям погоревать. Вы же не знали человека. Я могу вспомнить, как мы с ней смотрели фильмы. Как слушали «Амели на мели». О чём разговаривали. И остальные Ксюшины друзья тоже могут вспомнить что-нибудь такое. А Вы её не знали и теперь никогда не узнаете.

Александр: Она, значит, не имела уважения к своим друзьям и знакомым, и родственникам, а я должен иметь.

Анита медленно набирала текст латиницей на тачскрине, вбивая в строку поиска «Instagram.com/Fox&Polly». Её встречали два улыбающихся лица на аватаре и надпись под ними, белая по серому: «Пользователь скрыл свои данные».

В последней вкладке содержалось одно короткое сообщение из «Подслышано» факультета.

Кому была адресована предсмертная записка Ксюши?

Катя: <ссылка на объявление Кати>

Ольга: о, ну сколько можно об этом, хватит!

Алёна: <плачущий смайлик>

Боб: Алёна, ты серьёзно? Смайлики?

Иногда Анита вбивала в строку URL сохранённую в заметках ссылку. Страница всегда оказывалась на месте. Видео на телефон загружалось медленно, но Анита ждала. Наконец, на экране появлялось растерянное лицо молодого куратора.

«Она очень хорошо училась, очень ответственно подходила к учёбе. Один раз во время экзамена упала в обморок, больше ничего такого отметить не могу. Ну, ничего плохого не скажу, шла на красный диплом, думаю, с экзаменами у неё не было бы никаких проблем, преподаватели все её хорошо знали, знали, как она старается. Она не носила, там, чёрное, такой депрессивной не была, нормально одевалась, в компаниях не очень надёжных не… тусовалась, ну бывает же, что в плохой компании… У неё была одна лучшая подруга, насколько знаю, – Полина Тищенко»

Анита выискивала нужный аккаунт, не в закладках, не в поиске, через друзей друзей, кружным путём. Сэлфи с одногруппницами, стейки и пирожные, бумажный стаканчик кофе, пальцы, размытые цветные силуэты на заднем плане.

Полли застенчиво улыбалась с аватара, склонив голову набок.

***

– Чай будешь или кофе?

Алина хлопотала на кухне, колдуя над обедом.

– Давай кофе.

Анита уставилась в окно. По шиферной крыше, возвышавшейся над забором, гуляли рыжие куры, огороженные проволочной сеткой.

Девушка потёрла глаза.

– Мне такой сон приснился, – начала она и, зевая, похлопала ладонью по губам, – Ой… В общем, как будто я мальчик, и мы с лучшим другом поклоняемся сове, только я-то думаю, что это в шутку, потому что мы выдумали всякие дурацкие обряды, а он это всерьёз. Один из заветов совы – не пить кофе ночью. Типа бодрствовать надо так, без стимуляторов. Ну а я… – Анита потянулась и зевнула шире, – …а я ж балбес, для меня всё это хиханьки. Пью, короче, этот свой кофе на чердаке ночью, тут появляется этот мой друг, говорит что-то патетическое. Патетическое, но короткое. И стреляет из арбалета мне прямо в горло. Я кофе роняю, захлёбываюсь, а у него над головой сова, грозно так на меня смотрит.

– Надо же, какой сон, – вежливо заметила Алина, – С завтрака ничего не осталось, придётся тебе пока кофе обойтись.

– Ничего, – пробормотала в ответ Анита.

Отпив несколько глотков, Анита покрепче ухватила кружку и вышла с ней во двор. Цветы на клумбе, трепыхались под тёплым ветром. С крыльца отчётливо видны были дальние горы.

Анита спустилась с крыльца, увереннно ступая вперёд правой ногой и почти грациозно шаркая левой, подошла к скамье у клумбы и осторожно опустилась на неё, поставив кружку тут же, у бедра. Отдельные волосы липли к лицу, и девушка вертела головой, пока не повернулась в ту сторону, откуда дул ветер.

– Проснулась? – спросила тётя Оля, пробегая через двор. Руки согнуты в локтях, локти прижаты к телу, корпус наклонён вперёд. Она торопилась.