Его результатом является формирование единого мирового экономического пространства. При этом:

1) растет взаимозависимость между экономиками разных стран и усиливаются взаимосвязи между их компаниями, организациями и отдельными людьми – независимо от расстояний, пролегающих между ними;

2) набирает силу мировая унификация, делающая мир относительно однородным, так что в разных концах планеты мы находим похожие друг на друга отели, супермаркеты, рестораны, кинотеатры, которые формируют единую жизненную среду, общие стандарты потребления и образа жизни, а также схожие принципы ведения бизнеса.

В то же время глобализация не вытесняет и не перечеркивает все национальное, а сосуществует и переплетается с ним. В управлении «глобализирующейся» мировой экономикой ведущую роль играют национальные государства, пропускающие процессы глобализации через национальные фильтры.

В связи со стремительным ростом трансграничного движения ТУКЛИ в моду вошла метафора borderless world, или «мир без границ». В глобализированном мире государственные границы действительно гораздо меньше препятствуют такому движению. Но не стоит ожидать, что они исчезнут или окажутся чисто номинальными. Большинство аналитиков не уделяло этому нюансу достаточно внимания, из-за чего могло возникнуть ошибочное представление, будто в современном мире роль национальных государств идет на убыль. Это отнюдь не так.

Еще одна популярная метафора, связанная с глобализацией-унификацией: the world is flat. Это можно перевести одновременно как «мир плоский» и «мир однородный». Именно так называется книга-бестселлер крупного аналитика, экономиста и писателя Томаса Фридмана, пожалуй, самый яркий панегирик всемирной интеграции.

В интервью начала 2000-х годов один из крупнейших дирижеров современности, маэстро Рикардо Мути с сожалением говорил о том, что, где бы мы ни были, глобализация обрекает нас на покупку одинаковых помидоров в одинаковых супермаркетах. Эта метафора по смыслу очень близка к тому, о чем писал Фридман. Вот только аналитик не испытывал в связи с этим грусти, которая ощущалась в словах выдающегося музыканта.

Так или иначе, оттолкнувшись от метафоры Мути, попробуем сформулировать правило сочетания глобально-однородного и национально-специфического в эпоху глобализации.

Как уже было сказано, глобализация привела к тому, что в самых разных концах Земли мы находим очень похожие друг на друга торговые точки, которые предлагают нам одинаковые товары: хоть в Сингапуре, хоть в Париже, хоть в Буэнос-Айресе. При этом, однако, есть важное «но», которое нельзя упускать из виду: это «единообразие» относится далеко не ко всем товарам даже в рамках одной торговой сети.

Ассортимент товаров в супермаркетах Carrefour в Париже и Сингапуре во многом повторяет друг друга, но можно легко заметить существенные различия. В сингапурском Carrefour вам предложат широкий выбор продуктов из стран Юго-Восточной Азии, которых вы не найдете в парижских магазинах сети – от даров моря до фруктов, сухофруктов и прохладительных напитков. В свою очередь, в Париже вы увидите французские и прочие европейские деликатесы, не предназначенные для продажи в Сингапуре.

Процесс, развернувшийся в мире в 1990-е годы, – это не тотальная глобализация-унификация, а драматически усилившееся вплетение глобально унифицированного и стандартизованного в национально-специфическое и разнородное. Это не стирание национальных границ, а вхождение национальных государств и обществ в высокоинтегрированное глобальное экономическое, политическое, культурное и информационное пространство.