– Да ладно тебе, – тут же потупился мужчина, – я не хотел тебя обидеть, извини.

– И еще! Меня зовут Юлия Михайловна, поэтому будьте добры на «вы» и с уважением.

– Как скажете, – слегка улыбнулся мужчина.

Вдруг в дверь постучали. Я от неожиданности вздрогнула и чуть не выронила коробку с медикаментами.

– Почему мы такие пугливые? – усмехнулся гость, показывая ямочки на щеках.

Хорош, зараза! Но от этого ничуть не меньше хочется его стукнуть.

– Ты кого-то ждешь? – насторожился он, увидев взволнованное выражение моего лица, – не говори обо мне никому!

Я злорадно улыбнулась и пошла открывать дверь. Посмотрела в глазок и замерла. Да что за день то такой! И когда он закончится?! В подъезде стояли два опера из отдела Замятина.

Я открыла дверь, загородила собой проход.

– О, Круглова! – с дебильной улыбкой протянул невысокий полноватый мужчина с рыжими волосами, – а ты чего здесь?

– Я-то живу здесь. А вы чего? – фыркнула я.

– А мы обход поквартирный делаем, – недовольно почесал затылок рыжий, – слышала сегодня на планерке ориентировку? Ювелирку грабанули. Так вот, один из грабителей засветился в вашем дворе и зашел в какой-то из подъездов.

– Не видала? – спросил второй опер.

Он был совсем невысокого роста, худенький и невзрачный. Зато фамилия была громкая – Барышников.

– Не видала?

– Не видала, – фыркнула я.

– А помочь не хочешь? – уточнил рыжий.

– Да фигня вопрос, а вы мне завтра в админпрактике с протоколами поможете.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Барышников, – я как лучше хотел. Помню, ты так в розыск просилась!

– Переживу без вашей милости.

– Ну, тогда через часочек жди на чай, а может что и покрепче. С обходом закончим и притопаем.

– А топал бы ты, Боярышников, в отдел или домой. Мне ваших рож и на работе хватает, – вспылила я и хлопнула дверью.

– Я Барышников, – услышала я обиженный голос за дверью.

Вернулась в гостиную, но гостя моего там не было. Огляделась внимательно – никого. Заглянула в свою комнату: и вот оно сокровище! Спит на моей кровати, на моем дорогущем матрасе, на моем любимом белом покрывале.

– Если ты изгваздал кровью мое покрывало, – задумчиво сказала я, – то медицинская помощь тебе не понадобится. Да и у оперов висяк будет, не найдут того, кто ювелирку грабил.

Мужчина не двинулся.

– Эй, как там тебя? Ты живой? – забеспокоилась я.

В ответ тишина. Я не на шутку испугалась, вдруг он тут кони двинет на моей кровати. Как я потом это все объяснять буду? Я подошла, уперлась коленом в кровать и зависла над нежданным гостем, проверяя, дышит ли он. Не поняла. Аккуратно нащупала пульс на сонной артерии. Фух, вроде живой. В этот момент он сграбастал меня в охапку, и я мгновенно оказалась на кровати, придавленная им сверху.

Не знаю, что было написано на моем лице, но этот придурок громко заржал, но меня не отпустил. Теперь я не только испугалась, но и сильно разозлилась. Никому не позволено лапать старшего лейтенанта полиции Круглову. В руке у меня оказалась толстенная книга. Утром перед работой было минут двадцать, и я решила почитать «Дозоры» Лукьяненко. А потом на покрывале и оставила. Вот сейчас она мне в руки то и попалась.

Я со всей дури двинула смеющегося гостя по голове. Смех мгновенно оборвался и тот мешком рухнул на меня.

Пипец!!!! И как из-под него выбираться? Этот слон практически вдавил меня в мой дорогущий ортопедический матрас.

Вот наказание то! Минут пятнадцать я выползала из-под него, плюхнулась на пол рядом с кроватью отдышалась. Что-то его так срубило то от одного удара? Да не могла я его так сильно стукнуть. Я поднялась и посмотрела на лежащего мужчину. Рана на голове опять кровила.