– Все будет хорошо, мы пройдем через это. Я чувствую, что с Полом все в порядке. Он придет к нам.

– Да, – неуверенно ответила Лорен и, всхлипнув, отпрянула. – Увидимся, мисс Флетчер.

В отличие от, казалось, разбившейся напополам Лорен, страдающей и переживающей, моя мама держалась крепко. В ее голосе звучала ласка, доброта и спокойствие.

Будучи совсем маленьким, я жил с родителями в Лос-Анджелесе. С мамой и папой мы всегда находили общий язык, они очень любили меня. Все шло хорошо. Пока однажды отец не был убит из ружья каким-то психом-охотником. Они оба отправились в лес в самый сезон, но, как утверждала полиция, знакомы вряд ли были: из тех охотников, что находились с отцом, подозреваемых не обнаружили. А в момент убийства Грег, так звали папу, оторвался от команды и ушел вглубь леса. Тогда мама была в полной растерянности и не находила себе места. Мне требовалась поддержка, я мало понимал, что значит «смерть». Элизабет делала все возможное, чтобы не погрязнуть в черной дыре и чтобы объяснить мне весь смысл трагедии. Спустя пару лет она окончательно поднялась на ноги и никогда не проронила и слезы на любое событие. Я не знаю, как она отреагировала на смерть Никки и мою пропажу, но уверен, сейчас, стоя перед Лорен, она пытается не предать свои убеждения относительно фразы, которой она пользуется все время: «Чтобы успокоить себя, успокой другого».

Элизабет покинула двор, раздался рев мотора, и ее машина медленно уехала. Лорен все стояла в дверном проеме и размышляла.

Лео и я заняли максимально беззвучную позицию, однако ноги затекли, и очень сильно хотелось встать хотя бы на минутку.

– Пол, – вдруг вышло из уст Лорен.

Лео заостренно глянул на меня, затем обратно на девушку. Должно быть, он решил, что она меня увидела. Но Лорен смотрела прямо перед собой, и ее чувства я пропускал через себя. Это были боль, страдание, вечный вопрос «где ты?», осуждения и, самое главное, страх. Внимая, я поник.

Больше Лорен ничего не сказала. Она зашла в дом и закрыла дверь. Через пару минут погас свет. Лео мгновенно подпрыгнул и выдохнул.

– Ноги ни к черту. Старею.

Я продолжал сидеть, задумавшись над последними двумя днями.

– Тебе тяжело, приятель, – констатировал напарник и похлопал меня по плечу. – Но надо уходить, вставай.

Неброский лунный свет падал во двор, который мы покидали. Дорога до квартиры Лео была молчаливой и быстрой. С моей щеки соскользнула горячая слеза.

Очутившись в Южной Америке, быстро отключившись у Лео в квартире, я проснулся одновременно с ним и соскочил со стула. В комнате царили темнота и тишина.

– Добро пожаловать домой, – раздался голос напарника.

– Где можно включить свет? – спросил я, наугад ощупывая стены.

Я услышал, как Лео встал, прошелся, и комната залилась светом лампочки. Включатель располагался в двадцати сантиметрах от меня.

– Завтра в девять утра ты получишь деньги у Донны, не теряйся и не сбегай, – сообщил он.

– А ты не будешь получать? – полюбопытствовал я. – Кажется мне, босс должен выдавать деньги. Так сказала Лиан.

Лицо Лео приняло радужную и хитрую гримасу.

– Сколько я себя помню, Пол, деньги всегда выдавала Донна.

– Но Лиан!..

– А об этом, – обнял он меня за плечо и повел к двери, открывая ее, – ты у нее и спросишь.

Оказавшись по ту сторону двери, которая только что захлопнулась, я в недоумении и злобе спустился по лестнице вниз. Вышел из подъезда, вдохнув свежий ночной воздух, и перешел улицу. Через несколько минут я уже стоял перед квартирой Лиан и настойчиво постучал три раза. За стеной бегло затопали ножки – девушка открыла дверь и улыбнулась с тревогой в глазах.