Отмечено многими мудрыми еще в средние века, что общие формулировки общественным непрофессиональным сознанием усваиваются лучше, чем частные. Незнание некоторых правил, говорил один из них, вполне восполняется знанием некоторых принципов.

Это совершенно правильно. Про презумпцию невиновности все, по крайней мере, 95 % населения России слышало, а 50 % активно употребляют это словосочетание, иногда по делу, иногда не очень. А вот, скажем, про институт преюдиции (ст. 90 УПК РФ) мало кто из граждан даже слышал. Во время чтения лекций мы провели среди своих студентов небольшое экспресс-исследование. Мы спросили у них, какое положение из курса уголовного процесса они запомнили лучше всего? Большинство ответило: «Презумпция невиновности». А вот над ответами респондентов на вопрос о преюдиции придется опустить занавес жалости. Вот даже наш компьютер его не знает, подчеркивает красной волнистой чертой.

Иначе обстоит дело с влиянием общих формулировок на правосознание профессионалов. В будничной речи следователь, прокурор, судья и другие должностные лица – участники уголовного судопроизводства, может быть, и отдадут дань распространенной фразеологии, однако при производстве реальных процессуальных действий большинство из них будет руководствоваться нормами, определяющими процессуальный статус участников соответствующего процессуального действия, и нормами-правилами, непосредственно регламентирующими каждое из этих процессуальных действий.144

Начнем с оговорки, чтобы потом не отвлекаться и не тратить не бесконечное время на споры о словах. В настоящем исследовании термины (словосочетания) «цель уголовного процесса» и «цель уголовного судопроизводства», если иное прямо в нем не оговорено, употребляются как синонимы.

Не мы ввели термин цель уголовного процесса в язык российской уголовно-процессуальной науки. До нас им пользовались Н. Н. Розин145, Н. Н. Полянский146, М. А. Чельцов147, В. Т. Томин148 и многие другие авторы. Не все они употребляли этот термин в одном значении.

Однако большинство из них едины в одном – цель уголовного процесса это цель, стоящая перед каждым отдельным уголовным производством, перед каждым уголовным делом. В этом плане в одном ряду с ними и мы.

Термин цель уголовного процесса использовали и другие авторы. М. С. Строгович, в частности, пользовался им в разных значениях. Так, в своих ранних работах он высказывался за то, что уголовный процесс не имеет собственной цели.149 Этой же позиции М. С. Строгович придерживался и в ряде других довоенных и, по крайней мере, в одной послевоенной публикации150.

Такая же позиция высказывалась, насколько мы можем судить и ранее публикации М. С. Строговича в «Советском праве». Ее, как нынче принято говорить, озвучил М. А. Чельцов на первой же странице своей уже названной работы151.

Для нас, и это отличает нашу позицию от взглядов всех названных авторов, ЦУП – понятие ключевое. Оно не стоит на вершине уголовного судопроизводства, и не является наиболее малым элементом целеполагания уголовного процесса. Однако в принятой нами схеме изложения оно позволяет связать между собой другие элементы целеполагания.

УСП есть одна из отраслей практической деятельности. В отличие от научно-исследовательского труда правовед-практик не может считать свою работу завершенной тем, что у него появились новые знания. Он не может забывать о том, что цель уголовного процесса требует принятия на основе полученных знаний решения – вынесения справедливого приговора или иного предписываемого законом по другим мотивам, кроме справедливости, процессуального решения.