Дёрнуло меня сегодня оставить свои документы дома. Ведь прекрасно знал, что наше государство постоянно находится в военном положении со своими соседними государствами.

В любое время могут быть теракты или боевые действия на границах соседних государств. Дёрнуло меня!

– На сегодня хватит писать. – отвлёк мои мысли сменившийся на ночную смену новый дежурный офицер. – Завтра продолжишь писать. Сейчас тебя переоденут, накормят и уложат спать на ночь.

Дежурный офицер переговорил с кем-то на местном языке совершенно не знакомом мне. Вскоре к дежурному офицеру пришли двое солдат. Дежурный офицер что-то сказал солдатам на неизвестном мне языке.

Солдаты на меня надели наручники. Повели по длинному коридору здания, куда-то во двор. Наверно, там были камеры для заключённых или помещение к приёму местной баланды?

Совершенно ни говоря, ни единого слова, солдаты ввели меня в небольшое здание в дальнем углу большого двора административного здания. Здесь пахло тухлой водой и мылом.

Наверно, здесь прачечная или душевая? На место заключения совсем не похоже. Вполне возможно, что заставят мыться? Хотя вчера вечером мылся дома и на бомжа совсем не похож.

Однако мыться мне придётся. Солдат открыл алюминиевую дверь в небольшое помещение и жестом руки пригласи меня пройти вовнутрь помещения. Там солдат снял с меня наручники.

Затем снял с моей руки часы и все остальное, что висело на поясе. Вполне понятными жестами солдат показал мне, что должен раздеться и принять душ.

Мне ничего не оставалось, как только подчинятся требованиям солдата. Пока раздевался и мылся в душевой камере под замком. В это время один солдат вышел из здания душевой.

Другой солдат остался охранять меня за дверью. С этого момента понял, что попал сюда надолго за своё нарушение. Едва только закончил мыться в душевой камере, как тут же прекратилась течь вода из душа.

Дверь в душевую камеру открылась. Вышел в раздевалку. Но своей одежды там не обнаружил. На стуле лежала одежда светло-голубого цвета.

Сразу понял, что это униформа заключённых здания. Здесь были белая майка и белые трусы, которые сразу одел, как только вытер своё тело махровым полотенцем.

Затем надели на себя светло-голубые брюки и рубашка. В заключение надел на ноги белые носки и светло-голубые тапочки. Тут же подумал, что не белые тапочки.

Есть шанс остаться живым в стенах этого здания. На спинке стула висела кепка-бейсболка светло-голубого цвета. На всей униформе заключённых имелся на видном месте номер 323, который легко было мне запомнить.

Так на клетке моих попугаев был когда-то номерной замочек с цифрой 323. Может быть, этот номер знаковый для меня? После того, как меня отмыли и переодели, солдаты обратно надели на меня наручники.

Мы направились в соседнее длинное одноэтажное здание, откуда пахло отварными овощами и жареным мясом. Сразу догадался, что там столовая.

По приятному запаху понял, что тюремной баландой меня кормить не будут. Здесь всё-таки не зона в российской глубинке, а современное демократическое заключение.

Вместо ожидаемого огромного зала современной столовой, солдаты ввели меня в маленькую комнату всего с одним столом и одним стулом. Там с меня обратно сняли наручники и усадили за стол.

Едва солдаты вышли из комнатки, как тут же в комнатку вошёл парень в белой одежде, как санитар, с пластиковым подносом, на котором находилась посуда из пластика.

Парень в белом все поставил на мой стол. Парень в белом сразу удалился из комнатки. Внимательно посмотрел на пластиковую посуду, заполненную разными продуктами.

Здесь был суп овощной. Салат овощной. На второе макароны с овощами и кусочком поджаренного мяса. Три кусочка ржаного хлеба. Булочка с марципаном.