Также говорил и схимонах Зосима из Троице-Сергиевой Лавры:

«Кто желает Царства Небесного, тот богатства Божьего желает, а не Самого еще любит Бога».

Как пишет архимандрит (патриарх) Сергий: «Человек, поступая в Царство Божие, поступает туда не для того, чтобы блаженствовать (если блаженство нужно и можно отделить от добродетели), а для того, чтобы быть святым. Высшее благо и добродетель – понятия между собой тождественные.

Сущность вечной жизни, а отсюда и цель ее состоит в нравственном совершенстве. Блаженство и святость праведников, с христианской точки зрения, таким образом, – понятия неотделимые одно от другого.

Таким образом, все дело спасения представляется в следующем виде: человек здесь, на земле, трудится, работает над собой, созидает в себе Царство Божие и чрез это теперь же начинает мало-помалу делаться причастником вечной жизни, насколько он имеет сил и способности для этого причастия.

После того как злое начало будет окончательно изгнано, в век грядущий человек, наконец, увидит Бога лицом к лицу, будет пользоваться вечной жизнью во всей ее бесконечной полноте.

Нравственное обновление человека, таким образом, существенно связано с вечным спасением: последнее не особое какое-нибудь действие, не получение чего-нибудь нового, а только совершенное раскрытие, осуществление тех начал, которые заложены и развиты были человеком в настоящей жизни».

Как пишет прп. Макарий Великий: «Потусторонность вечной жизни только кажущаяся. Христианин еще здесь, на земле, должен считать себя гражданином небесным, еще здесь, на земле, должен начать вечную жизнь, чтобы, насколько возможно, здесь же предначать и вечное блаженство…

Следовательно, если спрашивать о существе вечной жизни, со стороны душевного состояния человека, живущего ею, то сущность ее, источник присущего ей вечного блаженства будет заключаться в святости. Человек потому будет вечно блаженствовать, что он (человек) будет святым и в общении со Всесвятым Богом».

Итак, душа может и должна еще здесь приобщиться к вечной жизни. Для этого надо почувствовать вкус к ней и ревностно искать ее доступными нам путями, помня, что «… Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир, и радость во Святом Духе» (Рим. 14, 17).

Как говорила одна святая: «Безумие думать, что можно войти на небо, прежде чем войти в самого себя, чтобы себя познать, и не понять своего ничтожества, и не почтить всю неизмеримость Божиих благодеяний, и не переставать умолять о помощи и милосердии».

Понятия: Царство Божие, Царство Христово и Царство Небесное – по существу тождественны с понятием «вечной жизни».

Это видно из нижеприведенных слов архимандрита (впоследствии патриарха) Сергия: «Вечная жизнь, как состояние души человеческой, не зависит от условий пространства и времени, не приурочена только к миру загробному, а зависит исключительно от нравственного развития человека и, следовательно, может начаться для избранных и в здешней жизни.

Получить вечную жизнь не значит перейти из одной области бытия в другую, а значит приобрести известное душевное расположение. Вечная жизнь, таким образом, не получается, а постоянно растет в человеке».

Поэтому и возможно молить Бога: «Да будет сердце мое доброю для Тебя землею, приемлющей в себя доброе семя, и благодать Твоя да оросит меня росою вечной жизни» (Ефрем Сирин).

Здесь следует оговориться, что понятие «вечность» отнюдь не следует отождествлять с понятием «бесконечность». Мы не можем иметь представлений о будущей загробной жизни: ее понятие для нас, как говорят философы, является «трансцендентальным», т. е. мало доступным разуму. При ограниченности нашего лексикона, мы заменяем это понятие «вечностью».