Красива, гуманна – мысль заботы о голодном бездомном человеке, ставшем жертвой болезни или мошенничества, но как отделить эту жертву от паразита не желающего работать. Как отделить жертв от паразитов.

Милосердие не отделяет, если оно милосердно. Для отделения есть другие службы, а для милосердия есть только один критерий: живому существу плохо.

Между прочим, безнравственно строить приюты – тюрьмы и по отношению к животным, лишая их свободы. А, что (?) – может мыть, лучше усыпить, чтобы они не мучились от голода или потери свободы?

В не закрывающемся подвале нашего дома, где дворники хранили песок для посыпки зимой дорожек, весной ощенилась приблудная дворняжка. У слесарей сантехников, бывающих в этом подвале, не поднялась рука на щенят. Да и с какой это стати брать грех на душу; наплевать им на это; не их это забота. А в начале лета мать вывела своих щеночков на двор. У детворы нашего двора появились живые игрушки. Взаимная любовь установилась мгновенно. И дети, и щенята играли друг с другом самозабвенно. Глядя на них, радовалась беспородная сучка, и позволяла детям делать с собой что угодно: и водить ее на задних лапах, держа руками передние, и садиться на нее, когда она лежала.

Через год в подвале могло оказаться уже пять или десять симпатичных собачек, но как лишить детей радости – возможности ласкать и быть обласканными этими живыми игрушками. Не надо лишать, надо регулировать. Бесхозные собаки уже стали частью городской фауны, как воробьи – без них уже будет ощущаться некоторая пустота, но среди людей не должно быть диких бесхозных собак. Стая собак опасней для человека, чем стая волков, потому что человек для волков это опасность, а для собак источник корма. Какое-то начальство должно задуматься, как лучше распределить имеющиеся деньги, но диких собак быть не должно. Мы сейчас живем несравненно лучше, чем жили люди сто лет назад – стиральных машин не было, да что век, еще несколько десятилетий назад не было мобильных телефонов. Так давайте самую что ни на есть малую часть средств, из затрачиваемых на разработку новых благ, направим на такое благо, как регулирование численности бесхозных собак, чтобы все собаки, в том числе и дворовые, стояли на учете, в том числе и на ветеринарном, чтобы не было тюрем для собак и кошек, чтобы они были индивидуальны.

Благополучную судьбу имеют собаки и кошки, которых завел себе человек – они индивидуальны.

Человек оказался одинок, и, может быть, домашнее ЖИВОТНОЕ оказывается единственным живым существом в доме, которое позволяет одинокому человеку ИМИТИРОВАТЬ через беседу, заботу и ласку человеческие отношения.

И без таких обстоятельств у человека может оказаться потребность иметь в доме животное. Бывает, что человек, не имея возможности, или избегая чрезмерных для него хлопот, заводит хотя бы улитку, но чтобы было какое-то живое существо. Хорошо, что человек и в далеко не детском возрасте сохраняет в душе некоторые детские черты. Взрослый человек, ну хочется ему иметь живую игрушку, а если он одинок, то это уже не игрушка, а живая душа, которая в пустой квартире может быть рада его приходу с работы. Ну, кто вправе его за это осуждать? Никто. Человек имеет право на любое поведение, если его поведение не наносит ущерба духовному или материальному состоянию других живых существ, в том числе и соседей.

Собака не оценивает отношение хозяина к людям – его человечности, его человеколюбия, она оценивает его отношение только к себе – его собаколюбие, хотя домашней собаке уготована судьба раба. Хозяева это называют дружбой. За эту «дружбу», хозяин ее кормит. Собака имеет клыки для того, чтобы защищать источник своей сытости, любое поведение любого другого человека она может воспринять, как угрозу своему хозяину – источнику пищи, и бросится его защищать.