Он грязными ботинками буквально разгуливал по чистому полу, и Анна чувствовала, как внутри нарастает волна раздражения и отчаяния.

– Уходи, Егор, – проговорила она, сжав кулаки, но её голос был слабым.

Егор лишь усмехнулся.

– С чего это? Ты моя девушка, и я имею право здесь быть. Дай сюда свой телефон, проверка вечерняя, помнишь? – он не шутил. Это было не просьбой, а приказом.

Анна почувствовала, как её терпение окончательно иссякает. С этим человеком она больше не хочет иметь ничего общего. Всё, что её сдерживало раньше – страх, неуверенность, – ушло в этот момент. Она решительно шагнула к нему и, схватив за руку, потянула к двери.

– Уходи из моего дома, вали отсюда, – выкрикнула она.

– Ты что, детка? Ты меня выгоняешь? – удивлённо выдохнул он, пытаясь повернуться к ней.

– Ага, и из жизни тоже, – с холодной решимостью ответила она, открывая дверь и грубо выталкивая его на улицу.

Дверь захлопнулась с таким громким звуком, что в ушах ещё несколько секунд стоял эхо. Анна стояла, дрожа от волнения, её сердце колотилось в груди.

Алина и Алия стояли в стороне, слабо понимая, что только что произошло. Не обращая внимания на собственные эмоции, Анна повернулась к подругам, и с облегчением вздохнула.

– Всё нормально, – тихо проговорила она, скрывая в голосе ту боль, которая всё ещё оставалась в её душе.

4.

Утро началось довольно спокойно. Девушки разъехались по домам, чтобы привести себя в порядок перед школой, и, хотя с утра они чувствовали себя немного разбитыми после вчерашнего вечера, это было не так уж страшно, ведь не нужно было спешить к первому уроку.

Анна проснулась чуть позже обычного. Она приняла освежающий душ, который помог ей собраться и вернуть себя в нужное состояние. В голове ещё стояли обрывки вчерашнего вечера, но она пыталась их выкинуть. Тот момент с Егором и его выходки не отпускали её, но она старалась не зацикливаться на этом.

Егор часто вел себя так, когда был пьян – агрессивно, непредсказуемо и порой жестоко. Эти приступы не редкость, и Анна уже привыкла к его таким «пришествиям», когда он возвращался домой в нетрезвом виде. Он начинал с мелких придирок, но если алкоголь брал верх, его поведение становилось всё более угрожающим. Он мог хватать её за волосы, ударить по лицу, кричать или обзывать. Всё это она терпела, надеясь, что он вскоре остынет.

Егор, как будто ничего не произошло, снова возвращался с цветами, коробкой конфет или каким-то дорогим подарком, на этот раз уже с совершенно иными словами. Он клялся, что больше никогда так не поступит, обещал исправиться и просил прощения, говорив, что всё, что происходило, – это следствие его слабости, что алкоголь его меняет, и он не может контролировать своё поведение. Анна принимала его извинения, позволяя себе надеяться, что всё наладится. Она была готова поверить, что эти подарки и слова означали искреннее раскаяние.

Но несмотря на все обещания, каждый раз всё повторялось. Егор снова начинал пить, а его приступы агрессии вновь возвращались. Эти порочные круги, которые она переживала, становились всё более болезненными. С каждым новым инцидентом становилось ясно, что его обещания не значат ничего, что эти сцены будут повторяться снова и снова, несмотря на всё, что он говорил.

Вчерашний вечер, когда он пришел и снова стал вести себя как монстр, стал последней каплей. Сломленное доверие, разочарование и гнев переполнили Анну. Она поняла, что больше не хочет быть частью этой игры. Она не могла больше ждать изменений, и если бы он снова пришёл с извинениями, она бы не поверила ему. С этим поступком, с его поведением в тот момент, она поставила точку, решив, что достаточно терпеть и надеяться. Больше она не собиралась возвращаться в этот круг.