. Это способствовало укреплению позиций Китая на международной арене. Другими словами, КНР стал таким игроком, с которым приходилось считаться. По этому поводу один ведущих американских дипломатов Дж. Кеннан отметил: «Китай – великая страна, которая является сердцем Азии, страна, которая в течение многих лет имела дружеские отношения с другими странами и защищала наши интересы на Тихоокеанским театре военных действий во Второй мировой войне, теперь попала в руки группы сумасшедших фанатиков…»[102]. Иными словами, Вашингтон крайней раздражало наличие ядерной оружия у КНР, а это, в свою очередь, придавало уверенности Ханою в том, что США не рискнут пойти на серьезную эскалацию конфликта против ДРВ, что может быть воспринято как агрессия против Китая. В краткой справке МИД СССР по обстановке в ДРВ говорилось: «…Провоцируя расширение войны в Южном Вьетнаме силами вьетнамцев, сами пекинские лидеры стремились избежать прямого военного конфликта с Соединенными Штатами. После того как бомбардировки территории ДРВ продвинулись к китайской границе, в Пекине заметно сбавили тон своих воинственных заявлений. Если в сентябре 1964 г. правительство КНР в своем заявлении указывало, что “агрессия США в отношении ДРВ является агрессией в отношении Китая” и т. д., то в июле 1965 г. в передовой “Жэньминь Жибао” писалось: “Мы действуем по принципу: пусть нас не трогают, и мы не тронем… Вьетнамский народ собственными силами может и непременно сможет изгнать из своей страны американских агрессоров”»[103]. И в этом утверждении советские дипломаты не ошибались. До недавнего времени было не совсем понятно, почему Соединенные Штаты не посчитали фактор Китая важным? Ведь ситуация, которая сложилась в 1965 г., очень напоминала войну в Корее, когда всевозрастающая эскалация конфликта с американской стороны неизбежно должна была повлечь за собой соответствующую реакцию КНР. В Вашингтоне прекрасно знали о позиции Пекина, который еще в 1964 г. утверждал, что нападение на Северный Вьетнам равносильно нападению на Китай. И все же президент Л. Джонсон игнорировал эти заявления, приняв решение в июне 1965 г. удовлетворить запрос генерала У. Уэстморленда и увеличить американский воинский контингент с 82 тыс. до 175 тыс. человек[104]. Более того, в 1964 г. американские войска придерживались оборонительной тактики, а летом 1965 г., получив значительное подкрепление, генерал У. Уэстморленд проводит ряд наступательных операций. Так, в августе 1965 г. началась операция «Старлайт», в ходе которой американцы предприняли первое серьезное наступление против сил НФОЮВ в провинции Куангнгай. В ноябре 1965 г. состоялось сражение в долине Йа-Дранг, в ходе которого погибло 300 американских солдат, потери АСВ составили около 3 тыс. убитых[105]. Также в марте 1965 г. начались регулярные бомбардировки ДРВ по программе «Катящийся гром». К концу года американская авиация совершила 1,5 тыс. налетов на территорию ДРВ[106].

Профессор университета Джорджа Вашингтона Джеймс Хершберг, основываясь на вновь рассекреченных документах китайских и британских архивов, утверждает, что в Вашингтоне знали о том, что никакой реакции в случае эскалации конфликта со стороны Китая не будет: лидеры КНР путем секретных переговоров через посредников попытались передать сообщение в Вашингтон, что сама формула нападения США на Северный Вьетнам, как и нападение на КНР, является фиктивной. Первая попытка передать это сообщение была предпринята 2 апреля 1965 г., когда 1-й премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай в ходе встречи с президентом Пакистана Муххамедом Айюб Ханом позицию Пекина по вьетнамскому вопросу передал следующим образом: