Итак, благослови мой первый шаг. Все-таки страшновато. Конечно, приступлю к осуществлению не раньше января или февраля месяца.

В газетах помещать очень не хочется, нужно приноравливаться к условиям и требованиям ее, писать не дописывая, говорить не договаривая.

Только не знаю, понравятся ли тебе мои стихи; я выбрал для них среднюю форму между Некрасовым и Бальмонтом, говоря примерами, и думаю, что это самое подходящее.

Исходная точка: торжество социализма и критика буржуазного строя. Как видишь, я нового ничего не желаю (да и не смогу) открыть, но мне обидно за наших поэтов – Ницше утащил их всех “в холодную высь с предзакатным сияньем”, и они при всем старании не могут оттуда сползть, а если и пытаются, то летят кверх ногами, выписывая в воздухе очень некрасивые пируэты. К счастью, Ницше меня никуда не таскал, по той простой причине, что я ознакомился не с ним, а с г-ом Каутским, и поэтому я избрал себе такую платформу».

До этого времени Алексею удалось опубликовать всего лишь три стихотворения в «Волжском листке»: «Далекие» (6 декабря 1905 года), «Сон» (18 декабря 1905 года) и «Новый год» (1 января 1906 года), да еще одно стихотворение – «Спаситель» – в газете «Правда Божия» (2 апреля 1906 года).

Выполняя свое намерение, высказанное в письме к отчиму, молодой автор напечатал за свои деньги в петербургской типографии С. М. Муллера 500 экземпляров сборника, содержащего 46 стихотворений. Книжка увидела свет в апреле 1907 года. Она называлась «Лирика: Январь – март 1907 г.». О «торжестве социализма и критике буржуазного строя» в ней ничего не говорилось. Это была чистая лирика, по большей части любовная, созданная автором, как явствует из названия книжки, в последние несколько месяцев.

С. И. Дымшиц свидетельствует: «В выпуске этой книги Толстому помог его приятель, незначительный поэт Фандерфлит, который материально поддержал издание». Константин Петрович Фан-дер-Флит (так правильно пишется фамилия) не только выделил некоторую сумму денег на печатание «Лирики», но и нарисовал обложку для нее.

Благодарный автор, как только «Лирика» была напечатана, подарил один экземпляр К. П. Фан-дер-Флиту, написав на авантитуле:

«Черной ночью с тобою бежали;
Небо синее ленты на миг разрывали…
И с вершин, точно звери, бросались в обрывы
Разъяренного ветра порывы.
– Здесь. Гляди. Эта пропасть бездонная, черная,
В ней загадка упорная.
Посмотри, приглядись, колыхается.
Может быть, это Змей в темноте извивается.
Чуть сереют громады…
Может быть, это замков взвились колоннады —
И ползут, колышатся, новые, странные…
И как будто бы тени и как будто виденья обманные.
– О дождись, когда тучи огонь перережет небесный,
И вглядись в этот мрак неизвестный.
Эта бездна, богами забытая,
Этот хаос безумных видений – душа приоткрытая. —

В память об этом, Петрович, прими мою первую книгу. 19 апр. 1907 года.

А. Толстой».

Вступление в литературу у Алексея Николаевича Толстого оказалось таким же, как и у другого выдающегося русского писателя – Николая Васильевича Гоголя. Будущий автор «Мертвых душ» весной 1829 года выпустил отдельным изданием свою стихотворную «идиллию в картинах» «Ганц Кюхельгартен», но, не уверенный в литературных достоинствах данного произведения, подписал его псевдонимом В. Алов. «Идиллия» вызвала резкие и насмешливые отзывы критики. Автор, убедившись в поэтическом ничтожестве своего творения, стал скупать нераспроданные экземпляры «Ганца Кюхельгартена» и уничтожать их.

С первым стихотворным сборником А. Н. Толстого «Лирика» произошла похожая история. Критика книжку не заметила. Ее автор сам через некоторое время понял, что в «Лирике», как говорится, поэзия не ночевала, и стал скупать и уничтожать нераспроданные экземпляры. А позднее в автобиографии сказал: «