– Где жених?! – кричит тамада.

Это крестный Сосо, Якоб Эгнаташвили. Он поцеловал мальчика.

– Уступи невесту, швило, твоё время ещё придёт.

Затем повернулся к публике и весело добавил:

– Если он уже сейчас хочет украсть невесту, Бог знает, что он будет творить, когда подрастёт.

Именно он в Гори станет тем, кто пользовался безмерным уважением юного Сосо, его «крёстный», батоно Яков, весёлый и состоятельный человек, Эгнаташвили Яков Георгиевич, владелец виноградников, занимающийся виноторговлей. У него некоторое время работала горничной Кеке Геладзе, мать Сосо Джугашвили. В большом каменном доме Якова всегда было шумно и весело. А с его сыновьями, Сашико и Васо, Йосиф будет дружить на протяжении всей жизни. Плакаты с портретами Якова висели на людном месте в городке. Он был известен не только как торговый человек, знатного рода, но и как борец. Грузинская борьба, чидаоба, возникла из мифической схватки прародителя народа с диким зверем. Горцы уважали силу, ловкость и бесстрашие. Борцы почитались при дворах знатных феодалов, а простая публика рукоплескала им на площадях.

Батоно Яков, как называл его Сосо, был добродушен, щедр и любознателен. И всегда расспрашивал Йосифа, что нового он прочитал или просил его зачитать что-нибудь ему в слух. Всё, что он постигал в Горийском православном духовном училище, куда Сосо Джугашвили поступил в сентябре 1888 года. Вначале Сосо воспринимал училище, как храм благочестия и справедливости, школу науки, где обучают правильно жить под строгим присмотром Господа. В классах училища не существовало ни одной печи. Несмотря на тёплый климат в Грузии, влажной осенью, зимой и ранней весной было холодно. Местные школяры ночевали и отъедались, чем бог пошлёт, по своим домам. Начальство редко выдавало воспитанникам бельё, одежду, обувь. Всегдашнею пищею их были в обед постные щи, ржаной хлеб и сухари; в ужин гречневые и просяные каши, иногда лобио. Насаждалась не только русская пища, но и русская речь. Ослушников строго наказывали карцером и розгами. В летние каникулы, желая поправить свое материальное положение, ученики уходили в сёла обучать недорослей богачей за гроши и харчи. Однако, Йосифу Джугашвили была назначена стипендия в размере трех рублей, благодаря хлопотам священника Чирквиани. Были обнаружены у него и способности к песнопению. И Сосо был определён в певчую группу, а затем в хор училища, исполняя дуэты и соло. За несколько лет он прилично усвоил ноты, и свободно пел по ним. И, даже, стал помогать дирижеру и руководил хором… Как-то, когда никого из наставников не было, стал исполнять перед своими сверстниками грузинскую народную песню, распределив голоса среди мальчишек.

Сосо прекрасно вытягивал детским дискантом:

Припев весело подпевал хор мальчиков:

Правда, за это самоуправство, его хорошенько отругали. Сосо называл это «духовной поркой». В училище воспитывались будущие священники и поэтому им всячески старались привить богобоязнь и смирение. Но с Йосифом это получалось с трудом, и то, когда он делал вид, что смирился.

На «Крещение» произошло событие, чуть не стоившее жизни десятилетнему Сосо. Праздник устраивали возле моста через Куру, где собиралось множество разного народу. На главной улице были выстроены солдаты. После погружения креста, при выстрелах, кропили знамена святой водой. Люди кидались в Куру, обнимались и пили. Улицы были переполнены народом. Столпился народ около церкви, где стоял певчий хор. Внезапный ошеломляющий крик раздался из толпы. Сверху узкой улочки стремительно мчался фаэтон с извозчиком. Лошади скользили по мостовой и повозку кидало в стороны. Цоканье и ржание пронеслось в морозном воздухе, и фаэтон влетел в толпу, его занесло вполоборота и бросило в сторону певчего хора. Откуда рванули врассыпную кто успел. Всё происходило стремительно. Coco замешкался, он уже поворачивался, чтобы перебежать улочку… фаэтон налетел на него, ударил дышлом и сшиб с ног, колеса переехали по ногам мальчика и бричка, скользя, врезалась в стену. В голове у Сосо всё закружило и стихло. Он не видел, как к нему бежала толпа, многие падали и поднимались. Кто-то склонился над ним, потом поднял на руки. Очнулся и открыл глаза Сосо уже дома.