Много жизней русских воинов спас военно-полевой хирург Ясенецкий-Войно, на русско-японской войне тысячи судеб людских прошли через его руки. В процессе выздоровления раненые бойцы и офицеры часто делились с ним радостями и горестями своих довоенных лет, рассказывали ему о жизни и быте народном в тех губерниях, откуда их забрали на фронт. Так день за днём постепенно в душе Валентина сложилась панорама всероссийской жизни народной, определились губернии с наиболее тяжёлыми условиями народной жизни. К их числу Валентин мысленно отнёс Симбирскую, Курскую, Саратовскую и Ярославскую губернии. Один их раненых офицеров в знак благодарности за спасённую жизнь пригласил Валентина с молодой женой жить и работать у него на родине, в Симбирске. Война заканчивалась, госпиталь постепенно сворачивал свою работу, и Валентин с Анной решили принять приглашение офицера и поехали в Симбирск. Единственное письменное упоминание о военном периоде работы Святителя мы обнаружили в филиале Госархива Саратовской области в г. Балашове. Здесь в собственноручном заявлении о приёме на работу в Романовскую больницу Валентин Феликсович написал: «Имею честь заявить о своём желании занять место врача Романовской больницы, и сообщить о себе следующие сведения: Киевский университет я окончил в 1903 году, с марта 1904 до января 1905 г. состоял врачом Киевского лазарета Красного Креста в г. Чите». [130].

В Петербурге 7–9 ноября 1904 года проходил съезд земских деятелей, где были провозглашены уже политические лозунги: созыв народного представительства, проведение политической амнистии, прекращение административного произвола, гарантированная неприкосновенность личности, введение веротерпимости и конституционного строя.

В начале декабря 1904 года царь провел в Царском Селе серию совещаний высших должностных лиц империи о мерах по преобразованию внутреннего строя. Итог подвел Николай II: «Мужик конституцию не поймет, а поймет одно, что царю связали руки, а тогда – я вас поздравляю, господа!» Правительство и царские чиновники делали все, чтобы сгладить народные волнения мирным путем.

Министерство внутренних дел, судьи и другие органы власти выступали объективным арбитром в спорах рабочих союзов с хозяевами заводов и фабрик, что давало надежду рабочим на помощь царя, и они с удовольствием шли в эти союзы.

В Петербурге активный священник и хороший оратор Г.А. Га-пон, уроженец Полтавской губернии, создал и возглавил «собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», устав которого был утвержден 15 февраля 1904 года. Уплатив небольшой членский взнос, члены гапоновских организаций, которых к концу 1904 года было уже 17 во всех рабочих районах, имели возможность бесплатных юридических консультаций, посещений библиотек, концертов, лекций.

Гапоновскими организациями интересовалась не только полиция, но и левые радикалы в лице Гельфанда (Парвуса). Парвус спланировал поэтапно нарастание революционных событий в Петербурге и в Москве: от стачек на крупнейших заводах и фабриках до кульминационного кровопускания во время массового шествия рабочих с петицией к царю. Он финансировал эти мероприятия, включая деятельность отца Гапона, которому верили как рабочие, так и власти. И в советской, и в либеральной исторической литературе о. Гапон оценивается как провокатор, тайный агент департамента полиции. Логика подготовки и проведения шествия 9 января 1905 года говорит о том, что о. Гапон был агентом двойником. Он получал деньги за свою деятельность в рабочей среде как от полиции, так и от Парвуса (Гельфанда). Перед шествием боевики Парвуса заняли удобные для обстрела позиции. Когда колоннам рабочих преградили путь полиция и войска, раздались выстрелы. Это стреляли боевики Парвуса. Стреляли как в полицейских, так и в толпу. Рабочие решили, что стреляет полиция, а полицейские думали, что стреляют рабочие, и открыли ответную стрельбу.