Вы слышите мелодию рассвета?!
И зацвела в душе моей сирень,
и расплескало небо краски лета!
Всё, как обычно?
Да, но не совсем,
не для меня —
я это точно знаю!
Мир дышит ароматом хризантем,
и от моей любви снежинки тают.
А дело было так:
Я в магазине…
В руках пакеты,
но (у двери прямо)
остановилась,
вспомнила о сыне
(когда её открыл он перед мамой).
И по-хозяйски взяв из рук пакеты,
он по-мужски так:
«Не могла сказать,
что в магазин?
И я не знаю – где ты!»
– Спасибо, что нашел старушку-мать.
Гляжу, —
задумался,
сверкнул глазами,
остановился,
подошел ко мне,
обнял:
«Не говори так больше,
ладно, мама?!»
Так мало слов,
а, вроде, всё сказал.
И закружилось время произвольно,
и мир вдруг перестал существовать,
и людям было невдомек и больно
смотреть,
как на ветру (невольно)
стоят, обнявшись, двое:
сын и мать!
«Хуже всего, если дети болеют…»
Хуже всего, если дети болеют…
Замерло время, и в жизни – пробел.
Утро не радует, солнце не греет, —
В доме несчастье – сынок заболел!
Как так случилось? – Недосмотрела,
Камнем на сердце тревога лежит.
Жар не спадает, лицо цвета мела,
Кашель надсадный, и голос дрожит.
Невыносимо смотреть, как страдает,
Стонет в бреду, простыню теребя…
Не узнаёт – на глазах, словно тает —
Если б я боль взять могла на себя!
Хворь безымянная, немощь нежданная —
Струйкой речной да к чужим берегам!
Змейкой гремучей да тварью ползучей
В ночь убирайтесь прочь! Не отдам!
…
Спит моя радость, сопит на подушке.
На табуретке лекарства, игрушки.
Глазки открыл, чубчик сбился упрямо.
– Кто я, сынок, узнаёшь?
Шепчет: «Да… моя мама!»
«Сегодня утро началось с тебя…»
Сегодня утро началось с тебя,
С твоей улыбки и с твоих объятий.
Безумно и до трепета любя,
Целую (будто больше нет занятий)
Ладошки, носик, щечки, глазки…
Весь мир резвится в сердце сына.
Моя любовь, мой свет и сказка,
Мой главный и единственный мужчина!
«Давно горю желанием…»
Давно горю желанием
найти отца для сына.
Чтоб уделял внимание
и вырастил мужчину.
Чтоб помогал ему во всём,
отчасти был примером.
И на рыбалку чтоб вдвоём…
И штабик из фанеры…
Зимой на лыжах чтобы в лес,
потом с горы на санках.
И похвалил, когда тот влез
в его с гвоздями банку.
Чтоб вместе наперегонки
бежали мне навстречу.
Чтоб постоянные звонки
в надежде, что отвечу.
А сын за ним (не в силах ждать),
ходил всегда и всюду.
Ну, что вы… я? – чтоб ревновать?
Да ни за что, не буду!
Спросить вот только у кого,
где есть такой мужчина?
Нет, личного здесь – ничего!
Отца ищу для сына!
«Нам жизнь даруют небеса…»
Нам жизнь даруют небеса,
А после – забирают.
Мы слепо верим в чудеса
(Пусть редко, но бывает…)
А жизнь – в горах речной поток
(Прозрачный, как слеза).
Жизнь – это воздуха глоток,
И в летний день гроза.
Жизнь – это в омут с головой,
И счастье на двоих.
Жизнь – то ошибки, ведь порой
Нуждаемся мы в них.
Жизнь – это мамина любовь,
Тепло, забота, ласка.
Жизнь – то семья (родная кровь),
Мгновений ярких сказка.
Жизнь – это птичьи голоса,
Их звонкий щебет, пение.
Жизнь – это детские глаза,
Проказы и сопение.
Жизнь – это тоненькая нить
И может оборваться…
Но рядом кто-то должен быть
Всегда… Не расставаться!
Жизнь – это вовремя успеть
И делом доказать,
Что вечная – любовь, – не смерть…
(Ей нечего сказать!)
«Как ты там, сынок? Тебе не дует?..»
Как ты там, сынок? Тебе не дует?
Кушаешь всё так же – на бегу?
Черри без тебя грустит – тоскует…
Телефон? – Конечно, сберегу!
Мысли лезут в голову дурные —
Шагу не могу ступить без них…
Что готовлю? – Снова отбивные.
Для кого? – Как прежде, на двоих.
Свет в прихожей я не выключаю:
Вдруг придёшь, а там совсем темно.
Без тебя скучаю… так скучаю…
Будто мы не виделись давно.
Одевайся только потеплее,
Чтобы не простыл, не заболел.