– Как я уже и говорил, всех тщательно проверили, – напомнил Василий Фёдорович.

– Тогда я хотел бы побольше узнать об иностранцах. Почему выбрали именно их, почему они так хорошо разговаривают по-русски?

– Ну, Максим, в твоём же вопросе содержится и ответ. Выбрали их как раз потому, что они хорошо знают русский язык. А знают они его хорошо потому, что уже давно принимают участие в совместных научных программах. Американец зимовал на «Востоке» в Антарктиде, а японец сотрудничал с ТИНРО и даже ходил в исследовательские экспедиции на «Келдыше». За ними обоими тоже давно наблюдают, причин подозревать их в какой-то злонамеренности у нас нет.

– Но вы же вот совсем недавно сказали, что они наверняка шпионы!

– Не то, что шпионы, но связаны с разведкой своих стран. Вообще-то шпионы, Максим, нам не опасны. Всё равно они не в силах повторить наши космические технологии. Пусть смотрят, что там у нас есть – мы ни от кого ничего не скрываем. Наоборот, наша задача всем показать, насколько продвинулась социалистическая наука. А вот если наши гости вздумают заниматься вредительством… Ну тут уже совсем другая история.

– Хорошо, я понял. А что, если дело вовсе не в том, что на Европе оказался диверсант? Да ещё и диверсант-самоубийца? Что, если мы там столкнёмся с чем-то, что выходит за рамки наших представлений о Европе?

– Намекаешь на наличие внеземного разума? – Василий Фёдорович кивнул. – Такой вариант тоже рассматривался. Но сразу скажу, я в это не верю. Если есть два объяснения одному и тому же событию, причём одно из них выглядит вполне правдоподобным, а второе чисто гипотетическое, то надо выбрать первое.

– Согласен, бритва Оккама. Но ведь раньше бритва Оккама заставила бы нас считать, что болезни вызваны карой божьей, а теперь-то мы знаем, что во всём виноваты микроорганизмы.

– Да, Максим, ты тут прав. Но я сужу по тому, что мы обследовали уже всю Солнечную систему, но так и не нашли никаких следов инопланетян.

– А если они настолько развиты, что мы просто не в состоянии понять, что обнаружили их следы? – предположил Максим.

– Настолько развитая цивилизация должна была бы выйти с нами на контакт. Я уже не говорю о том, что она вряд ли нуждалась бы в том, чтобы убивать наших космонавтов.

– А что, если это сделали аборигены Европы? Вдруг у них там, подо льдом, есть своя цивилизация, и они выходят иногда наружу в скафандрах, как мы выходим в космос?

– Максим, мне кажется, ты зафантазировался, – Василий Фёдорович покачал головой. – Никаких следов активности живых существ на поверхности Европы мы не обнаружили. Если бы там и вправду обнаружилась технически развитая цивилизация, она дала бы о себе знать. Вспомни, например, что первое сделали мы, как только достигли космоса? Запустили спутник с радиопередатчиком. И с тех пор следы нашего присутствия за пределами Земли только увеличиваются.

Максим кивнул. В доводах начальника был смысл. Но в то же время Максима учили прорабатывать все вопросы, даже самые маловероятные. Поэтому он предложил следующую идею:

– А если мы имеем дело с каким-то естественным процессом?

– Ты думаешь, существует какое-то природное воздействие на Европе, которое и привело к печальному итогу? Что ж, это более вероятно, чем злая инопланетная воля. Но в то же время за всё время наблюдения за Европой мы не обнаружили ничего, что могло бы угрожать человеку. Кроме небывалого холода и сильнейшей радиации. Но от них-то мы нашли способ защититься.

– Василий Фёдорович, я не верю в версию с диверсантом, – прямо признался Максим. – Слишком уж это безумно выглядит, что бы мы тут с вами не говорили и к каким бы выводам не приходили.