Он, ничуть не смутившись, начал с ней по-свойски шутить и попросил передать привет Рите. Я с трудом выдавливала из себя подобие улыбки, перебирая в голове минимум с десяток разных версий, кто же такая Рита и почему эта Алена знает все о вкусовых предпочтениях Сироткина. Но поскольку я сама предложила не закатывать драматических сцен, то мне пришлось изобразить нейтральный пофигизм, хотя внутри уже начали появляться нехорошие признаки первых ростков ревности.

Со мной официантка была не более приветлива, чем если бы я была с любым другим, не знакомым ей гостем. Когда она ушла, я все-таки не выдержала и спросила:

– А ты здесь часто бываешь? Тебя даже по имени-отчеству знают…

– Это кафе моей одноклассницы Ритки Берковой. Время от времени сюда заглядываю, когда бываю проездом, – он ел солянку, прикрывая глаза от удовольствия. – Я родился в этих местах, но это долгая история. Расскажу как-нибудь потом, ладно?

– Конечно, – я почувствовала себя крайне глупо, вспомнив, какие ужасные мысли о незнакомой Рите роились в моей голове еще минуту назад.

Из легкого и приятного романа, где все должно было строиться на взаимном притяжении, невероятной химии и отличном сексе без каких-либо эмоциональных качелей и обязательств, я скатывалась в непонятные для меня отношения. И вот, спустя всего пару дней, уже появилась ревность и прочие непривычные для меня импульсивные реакции. Радовало то, что я это осознаю. Это придавало мне ложную уверенность, будто у меня все находится под контролем.

Оставшийся до ближайшего города час, мы много говорили, слушали музыку и даже молчали. Ивану то и дело звонили по текущим делам, и я была удивлена, как много всего он помнит, не заглядывая в ежедневник или смартфон. Я без своих электронных помощников чаще всего была как без рук.

– Как ты запоминаешь и держишь в голове все эти данные и цифры? – я была шокирована. – Делись секретом!

– Эх, Машка! Молодежь привыкла надеяться на компьютеры, Интернет и гаджеты. А я немного из другой эпохи. В моей молодости номера телефонов, памятные даты, адреса и фамилии – все надо было запоминать или записывать в специальные телефонные книжки или блокнотики. Многие контакты были на вес золота. Но даже записнуха могла потеряться, а память – это же надежно, как швейцарский банк. Я привык рассчитывать на нее, точнее, на себя. Я уверен, что активный мозг – антагонист старости. А я в ближайшие годы на пенсию уходить не собираюсь, поэтому качаю не только бицепсы, но и тренирую серое вещество.

Мы немного подискутировали на эту тему, а потом Иван показал взглядом на дорожный указатель, означающий, что мы почти приехали. Я с нетерпением ожидала знакомства с новым городом.

Новоградовск не просто меня приятно удивил. В каком-то смысле он даже поразил. Изящный, благоустроенный, грамотно спроектированный, он производил впечатление города, созданного людьми для людей. Просторные тротуары, фонтаны, ухоженные деревья и кустарники, приятные глазу вывески и выкрашенные в симпатичные оттенки городские здания. Здесь уже все расцвело, и зеленые газоны радовали горожан. Сложно было поверить, что этот город находился всего в нескольких сотнях километров езды от нашего. Настолько они отличались.

– Так, – Иван посмотрел на часы. – Сейчас заскочим за ключами в офис агентства недвижимости, а потом сразу поедем в нашу квартиру.

В очередной раз пропустив через все свои мозговые и эмоциональные рецепторы местоимение «нашу», я почувствовала прилив нескрываемой радости. Как легкомысленная дурочка, ей-богу!

– И что там за апартаменты? – продолжая зачарованно глазеть по сторонам, поинтересовалась я.