Свет в зале погас, и музыка стихла. Лицо Ивана подсвечивалось пламенем пятидесяти свечей.

– Друзья, ответственный момент! Я загадываю важное желание и задуваю свечи, – шутливо сообщил публике именинник.

Зал дружелюбно засмеялся. Все начали устный отсчет: «Один! Два! Три!»

В этот момент я поймала его буквально проникающий в меня взгляд. Тепло, представляющееся мне жидким золотом, прошло по позвоночнику. На мгновение мне показалось, что кроме нас двоих здесь никого больше нет. Меня накрыло этим удивительно ошеломляющим ощущением, после которого резко наступила растерянность.

На счет «три» виновник торжества задул с первого раза все свечи, и пространство на пару секунд погрузилось в темноту. Затем бодрый голос ведущей продолжил праздник:

– Дорогие гости, возвращайтесь на свои места! Сейчас наши официанты принесут вам десерты, включая знаменитый торт «Три шоколада» от шеф-повара Анатолия Борщевского.

Из колонок громко запела Аллегрова со своим бессменным хитом «С днем рождения!», в зале началось движение из официантов и гостей. Официальная составляющая торжества подходила к концу. Сейчас фотограф сделает еще несколько кадров, ведущая покинет гостей, и обстановка станет совершенно расслабленной. На этой части праздника оставаться мне было уже совершенно неуместно, но как ехать домой, если я подшофе. «Думать, Машенька, надо было до первого бокала», – произнесла я вслух.

Заметив в толпе решительно настроенного Степашина, я, стараясь быть как можно менее заметной, потопала в противоположную от него сторону. В принципе, мне был совершенно не нужен его личный шофер: я могла сейчас заказать такси, а машину забрать завтра. Окрыленная идеей незаметного побега, я направилась к двери, а позади меня, словно огромное многоглавое и совершенно нетрезвое чудище, шумела толпа.

Улица встретила меня запахом первого весеннего дождя. Я присела на ступеньку крыльца: лестница, защищенная темно-серым навесом не успела промокнуть. И только сейчас, под напором прохлады апрельского вечера, вдруг осознала, что забыла свой клатч в ресторане.

Ай да я. Ай да дура в квадрате. Ни телефона, ни ключей от машины, ни денег… Нужно было вернуться за сумкой, но мне совершенно не хотелось вновь отправляться в душный зал и лавировать между пьяными гостями, параллельно спасаясь от пластического хирурга с его жадными до моей пятой точки ручонками.

Дверь позади меня распахнулась, и мое одиночество нарушил тот самый Василий, от которого я так старательно пыталась сбежать.

– Мария, а я тебя везде ищу.

Я удивленно отметила, что язык у него не заплетался. Почти. Хотя бокал из рук, насколько я помню, он весь вечер не выпускал. Но вот на «ты» мы вроде так и не перешли. Или, может, поглаживания попы автоматически переводят на более близкий уровень общения?

Он приземлился на ступеньку рядом со мной и достал сигарету.

– Что ты тут одна делаешь? – закурил Степашин и приобнял меня за плечи.

Я поморщилась.

– Воздухом дышу. Мне уже пора домой.

Я его даже не отшила, но думаю, что ледяной тон моего голоса о многом сказал. От негодования мой ухажер аж выронил свою никотиновую палочку. Она скатилась по ступенькам и потухла, упав прямо в лужу. Васе было совсем не до этого. Еще бы. Его добыча уходила из рук. Он стиснул меня в своих объятиях еще сильнее.

– Мне тоже пора. Так поедем ко мне?

Он наклонился к моей шее и начал засасывать тонкую кожу. Я попыталась вырваться. Но куда там! Плечистый врач был донельзя силен.

– Вася, перестань! – взвизгнула я, чтобы хотя бы девичьим криком отрезвить настойчивого кавалера. – Пусти!

Он неохотно оторвался от меня. Удивленно моргнул.