Я, также понизив голос до шепота, спросила, глядя девчонке в глаза:

– А что вы будете делать, если узнаете, где он?

– Мне очень нужно его увидеть, – взмолилась она, и даже ладони у груди сложила в подобающем жесте. – Я просто хочу посмотреть на него и сказать, какой он прекрасный. И сфотографироваться.

«На концерте не насмотрелись?» – хотелось спросить мне, но за такую грубость я тут же потеряла бы их доверие.

– Девочки, идите домой. Вам всё равно к нему не попасть. Очень много охраны, и нас всех за такое обещали уволить. Поверьте, даже сотрудникам не удалось взять автограф – были желающие.

Девчонки синхронно вздохнули, но, видно, что задумались, как поступить.

– Это не шутки. За незаконное проникновение в номер или отель, если вы не жильцы, не только штраф грозит, но и уголовное дело, если на вас подадут заявление. Лучше не рисковать, – «додавила» я, хотя сомневалась, что наказание может быть таким строгим. Но проблем ни себе, ни Рогозину доставлять не хотелось – я уже невольно вживалась в роль «члена команды Озёрского».

Ещё раз вздохнув, одна из посетительниц забрала предложенную купюру и, не прощаясь, взяла за руку свою подружку, чтобы вместе двинуться к выходу. Я выдавила сочувствующую улыбку. Так будет лучше – в первую очередь, для них.

Ночь выдалась спокойной, удалось даже немного вздремнуть. А утром, уже поменявшись со своей сменщицей и покидая отель, получила сообщение от Рогозина с координатами и временем встречи. Спросила в обратном письме, что надеть. Он ответил: «Что-то простое, не выделяйся». Что ж, джинсы и однотонный джемпер у меня есть – что может быть проще?

Я не люблю такие места. Я поняла это сразу, как только тут оказалась. В этом клубе я никогда не была, хоть и жила в городе всю свою жизнь. Но, видимо, для многих моих земляков это отличный отдых – народу было немерено, так что продвигаться вперед оказалось проблемой. Неужели все собравшиеся – поклонники этого кислотно-зеленого?

На входе стояла внушительная охрана, которая, сверившись с электронным списком приглашенных, пропустила меня внутрь. Дальше ориентироваться было проблематично. Впрочем, и дозвониться до Рогозина не представлялось возможным – в этом грохоте я вряд ли что-то услышала бы – поэтому набрала ему сообщение о том, что нахожусь внутри.

«Отлично. Осмотрись пока, после выступления Ильи я тебя заберу».

Я вздохнула и, последовав его призыву буквально, огляделась по сторонам. В своем простом и не выделяющемся одеянии я выглядела немного нелепо – дамы тут были в таких устрашающих мини, что для фантазии совсем не оставалось пространства – всё было на виду. Парней значительно меньше, но и те казались мне странными: с залаченными волосами, с расстегнутыми пуговицами рубашек, с бокалами в руках… Чувствуя себя инородным элементом в этой вселенной, я постепенно, сантиметр за сантиметром, отодвинулась к дальнему столику, из-за которого всё же просматривалась сцена, и присела на высокий барный стул. Тут же ко мне подскочил молоденький официант, протягивая винную карту.

– Я ничего не буду, – с вежливой улыбкой, сопроводив свой отказ жестом, чтобы он точно понял в этой музыкальной агонии, что я имею в виду, ответила, но тут же встретила сопротивление.

– У нас так нельзя. Нужно обязательно что-нибудь заказать.

Что за бред? В любой другой ситуации я бы вступила в дискуссию, отстаивая свои права, но в этой чужеродной обстановке попросту стушевалась. Хотелось надеть шапку-невидимку и просто наблюдать, как советовал Рогозин. Жаль, что такую штуку еще не придумали.

– Безалкогольное что-нибудь есть? – спросила обреченно.