в нем тоскует средь белого дня
ТОТ, что ищет по свету меня.
А парень в рваных джинсах с магнитофоном на плече, тоже сошел вслед за ними. Взглянул на часы, остановился в центре станции, запустил песню по новой и стал ждать подругу, рассматривая рекламный плакат на стене: улетающие в небо дома и оптимистический слоган строительной фирмы: «Живите вечно – мы строим на века!».
Банка пива и рекламный щит
«Живите вечно – мы строим на века!». Рекламный щит на аллее парка угрожающе нависал над нищим. Нищий был немолод и совершенно трезв. В тени щита он укрывался от лучей уже проснувшегося жаркого солнца, равнодушно глядя на редких утренних прохожих. Кепка брошена у ног, несколько монет брошено в кепку – можно мирно дремать в ожидании пока Судьба вычеркнет еще один скучный день из неудавшейся жизни. Стихи что ли написать? Да нет, какие стихи… Лет десять уже ничего не сочинял.
А какая все—таки тишина! Совсем рядом на открытой летней эстраде, толпятся сонные детишки в одинаковых костюмах зайцев, собранные на репетицию танцевального ансамбля. Да здоровенный бугай сидит на скамейке с банкой пива в руках. Отпивает мелкими глоточками и читает какой-то журнал. А что любитель почитать и не скажешь. Может, ждет кого? Ну точно! Девушку! Рыжая копна волос появившейся девушки возмущенно взметнулась вверх, а указательный палец уперся чуть ли не в переносицу бугая:
– Булкин! Я тебя сразу предупреждаю. Я пришла с тобой не говорить, я пришла с тобой выговориться! Да—да, выговориться! Ты мне уже вот где! – девушка провела рукой по горлу, отобрала банку пива и сделала большой жадный глоток. – Если у тебя очередная авантюра на уме – знай, я – против! Ты всем, Булкин, абсолютно всем приносишь одни неприятности!
Бугай Булкин нерешительно протянул руку, чтобы забрать пиво, но, наткнувшись на взгляд Рыжей, тут же ее отдернул:
– Лида…
– Помнишь, в восьмом классе ты уговорил меня позвонить в милицию и сообщить, что в школе заложена бомба? – заметив протянутую руку Булкина, девушка отпила еще глоток, хотела вернуть банку пива…
«А нам все равно!
А нам все равно!
Хоть боимся мы волка и сову!» —
голос Юрия Никулина, усиленный мощным динамиком, загремел на весь парк, а детишки на эстраде закружились в танце, вяло изображая испуганных зайцев. Нищий слегка поморщился и неприязненно посмотрел на нарушителей тишины. И музыка сразу же оборвалась.
– Это была случайность! Просто случайность! – громко заявил в наступившей тишине Булкин.
– Это не случайность, Булкин! – Рыжая Лида бросила взгляд на маленьких зайцев на эстраде и снова повернулась к собеседнику.– Помнишь, в одиннадцатом классе ты принес экзаменационные ответы по английскому? И уговорил меня продать их в параллельном классе? А потом оказалось, что это вовсе не ответы – ты взял и переписал пару статей из «Плейбоя»! Я сама по ним, между прочим, сдавала! Дура! До сих пор помню, как лицо нашей англичанки вытянулось!
«А нам все равно!
А нам все равно!
Хоть боимся мы волка и сову!»
Зайцы снова сонно задвигались по выцветшему полукругу деревянной эстрады, а Булкин и Лида принялись отчаянно жестикулировать, что-то доказывая друг другу. Но и на этот раз «недолго музыка играла».
– А как мы с тобой пытались продать партию воздушных шариков вместо… вместо… Новинка рынка! – передразнивая голос Булкина продолжала возмущаться Лида, – Презервативы с завязочками! Помнишь?
– Лида, ну при чем тут это?! – схватив журнал, Булкин попытался найти нужную страницу, чтобы поведать о новом гениальном плане.
– Так вот, Булкин! Ни за что! Ни при каких обстоятельствах! Ни единому твоему слову! Все! Прощай! – залпом допив пиво, но по-прежнему держа баночку в руке, Рыжая резко развернулась и направилась к выходу из парка.