Наконец я замечаю свет от уличного фонаря, и мы выходим на какую-то жилую улицу с домами и припаркованными автомобилями по обе стороны. Остановившись, чтобы перевести дух, я наконец выдыхаю, когда Дивер перестает опираться на меня всем весом.
– Ну, вот тебе машина. Выбирай, – объявляю я, обводя рукой открывшуюся перед нами улицу.
Но вместо того, чтобы пойти к ближайшей машине, Дивер зачем-то поворачивается ко мне. Преодолевая страх, поднимаю голову и ловлю его взгляд. Злой. Подозрительный. И какой-то… оценивающий?
«Что этому психопату еще надо? Я привела его к машинам, как он и просил!»
Но не успеваю я ничего спросить, как он всем телом подается вперед и касается моей поясницы.
«Какого черта он себе позволяет?! Мерзость!»
Я съеживаюсь и почти не дышу, когда слышу его голос:
– Мне не нужно, чтобы ты вызвала копов и помешала мне. Так что без глупостей.
Опустив глаза, замечаю, что он держит в руках мой телефон, который лежал в заднем кармане моих джинсов.
– Эй! Как ты посмел?!
Но в ответ Дивер лишь строго шипит на меня. Наглый, жуткий, криминальный тип!
Развернувшись, он уже без моей помощи ковыляет к самой старой и неприметной машине на этой улице. Какой-то черный «Шевроле».
Я остаюсь на месте, в стороне, надеясь, что смогу незаметно слинять.
– Ты вообще-то идешь со мной, заноза, – бурчит Дивер, даже не оборачиваясь. – Давай, подойди сюда.
Нехотя слушаюсь. Он ковыряется в замке машины.
– Знаешь какое-нибудь безопасное место, где нас никто не найдет? – легко, словно между делом, спрашивает Дивер.
Тут я взрываюсь.
– Нас? Послушай, бегать в ночи по городу с окровавленным преступником – очень заманчиво, правда. Мечта каждой девушки! Но мне завтра в школу надо. И я уже достаточно тебе помогла. Хочешь – я отдам всю наличку, что есть? Да даже телефон можешь оставить. Просто позволь мне уйти, – я срываюсь на отчаянную просьбу.
Но Дивер молчит. И это молчание дергает мои взвинченные нервы, начинает пугать даже сильнее того, что в шаге от меня стоит психопат с заряженным пистолетом.
Не без усилий, но Диверу все же удается открыть машину. После долгой напряженной паузы он наконец вздыхает:
– Что в словах «у меня пушка, делай то, что я говорю» тебе не понятно?
Ублюдок.
Посмотрев на меня злобным взглядом, он велит сесть на пассажирское сиденье и следить, чтобы никто не застал нас врасплох, а сам начинает копаться в каких-то проводах, пытаясь завести машину, то и дело прижимая руку к раненому плечу. Глядя на его искреннюю гримасу боли, я даже начинаю его жалеть. Буквально на секунду. Даже представить не могу, как ощущается такое ранение…
– Нейтан, тебе лучше в больницу…
– Ох, отлично, ты знаешь мое имя? – кряхтит он недовольно.
– Эм… Все знают твое имя, Нейтан Дивер…
– Чудно. А ты?..
– Изи. То есть Изабель.
– Мило, – сухо комментирует Дивер. Наконец ему удается завести машину. – Мы поменяемся местами, ты поведешь.
За минуту разобравшись с коробкой передач и вспомнив прошлогодние занятия с инструктором, я наконец трогаюсь. Мы движемся по проселочной дороге на север, к выезду из этого проклятого района. Дивер притих, зажимая какой-то тряпкой рану, но все еще держит в руке пистолет. Почему-то я не сомневаюсь, что, если совершу какую-то выходку, он выстрелит не задумываясь.
– Я не знаю, куда мы едем, – говорю я и не могу скрыть дрожи в голосе. – И тебе не становится лучше, – продолжаю я, видя, как Дивер на соседнем сидении бледнеет и слабеет.
– Ты вроде умная девочка. Придумай что-нибудь.
Борясь с желанием бросить Дивера у порога местной больницы или полицейского участка, я все же решаю не испытывать судьбу: он еще в сознании и может понять, куда я его везу. Принимаю решение отвезти его в свое тайное место, где я проводила почти все время этим летом. Не могу назвать это решение рациональным, но другого нет. Мои руки дрожат, судорожно сжимая руль, пульс отдается в горле, и я отчетливо ощущаю, как гулко бьется мое сердце. Я напугана, черт возьми. Если этот психопат не убьет меня сразу, то точно найдет и отомстит после. Я слишком многое слышала о Дивере, чтобы думать, что мне сойдет с рук даже самая безобидная выходка. Все в городе боятся Нейтана Дивера, и, думаю, не без причины.