География их плаваний поразительна. Скандинавские саги помнят названия многих стран, городов, континентов: Йорвик (Йорк), Бьярмаланд/Биармия (Восточная Прибалтика), Ньорвезунд (Гибралтар), Сёркланд (Арабский халифат), Блаланд (Африка), Саксланд (Саксония или Германия), Миклагард – Константинополь.

Но самые знаменитые свои плавания норманны совершили в северных водах Атлантики. В поисках стран, где «с каждого стебля капает масло», они первыми из европейцев основали поселения в Гренландии и Америке (Винланде), – как считается, на широте современного Бостона. Впрочем, их присутствие в Новом Свете было недолговечным: туземцы и болезни истребили пришельцев. В 1121 году к берегам Винланда отправился епископ Гренландии Эйрик – и канул без вести.

В X—XI веках викинги создают свои королевства в Англии и Ирландии. Многие из них крестятся и смешиваются с местными жителями. «В каждом округе был норвежский конунг, в каждом клане – хёвдинг, в каждой церкви – аббат, в каждой деревне – судья, в каждом доме – воин», – пишет ирландский анналист. Но глубокие корни пускают в Европе только норманны, осевшие в 911 году вместе с конунгом Роллоном на севере Франции, в области, получившей от них имя Нормандия. В 1066 году их потомки завоёвывают Англию. Тогда же другие викинги утверждаются в Южной Италии и на Сицилии, создав одно из самых своеобразных государств Средневековья. Знания европейцев о Скандинавии наконец расширяются до того, что Адам Бременский вносит в свою хронику слух, будто из Швеции на материк можно добраться по суше.

К XIII веку «эпоха викингов» заканчивается, оставив по себе надгробные камни с эпитафиями, вроде рунической надписи на камне в Эстерётланде у Хёгбю:

Пять сыновей родил добрый Гулле.

Знаменитый Асмунд пал при Фюрисе.

Ассур нашёл конец в Греции.

Хальвдан был убит на островной дороге.

Каре умер дома.

Мёртв и Буи.

Кажется, что викинги исчезли навсегда, подобно готам, вандалам, гуннам и прочим варварам, некогда приведшим в трепет христианский мир. Европа начинает забывать свой страх перед Севером. Но история совершает перевоплощение, и спустя три столетия викинги являются в других костюмах, с иным оружием, облагороженные цивилизацией, замкнутые в более тесном географическом пространстве, но одушевлённые той же яростью разрушения.

Широкая военная экспансия Швеции в XVI—XVII веках становится полной неожиданностью для её соседей. Шведские короли сразу вырабатывают особый стиль внешней политики: агрессивный, смелый, на грани риска.

В 1523 году на шведский престол садится Густав I, основатель династии Ваза. Он разрывает Кальмарскую унию12, провозглашает лютеранство государственной религией и вступает в многолетнюю распрю с Данией. Затем его взор обращается на восток. На исходе своего правления Густав вмешивается в Ливонскую войну, в ходе которой закладывается основной принцип восточной политики Швеции на следующие полтораста лет: оттеснить московитов как можно дальше от Прибалтики. В королевском послании 1555 года к магистру Ордена говорится, что «вполне спокойными соседние державы могут считать себя только в том случае, если московские владения будут совершенно отрезаны от моря…». Разгром Ливонского ордена воеводами Ивана Грозного временно срывает эти планы.

Юхан III (1568—1592) идёт дальше отца. В его намерения входило полностью отрезать Россию от морей – не только от Балтийского, но и от Белого. Планировалось захватить всё русское побережье Финского залива, Кольского полуострова, Северной Карелии, устье Двины и прочертить новую русско-шведскую границу по Онеге и Ладоге через Нарову. Историки нарекут этот плод политического сумасшествия «Великой восточной программой». На деле шведам при Юхане III удаётся завладеть только Нарвой, где «по обычаю», как выразился начальник экспедиции фельдмаршал Понтус Делагарди, было вырезано несколько тысяч горожан, в том числе женщин и детей.