Французские архитекторы XVIII века проектировали дома для знати таким образом, чтобы передать ощущение статуса и высоты положения владельца: планировка и декор служили визитной карточкой собственников дома для их гостей. В этот же период английские и шотландские клиенты Роберта Адамса и его брата Джона также стремились показать миру свою значимость, однако подход архитекторов к решению задачи отличался от приемов французских коллег. В своих рабочих заметках братья не затрагивают тему статуса и общества в целом. Они сконцентрировали внимание на том, чтобы создать более удобное пространство. Архитекторы исходили из того, что хозяева будут делать в каждой из комнат, обсуждая удовольствия и привычки повседневной жизни. Клиентами Адамсов являлась высшая знать.

Однако руководство, созданное норвиджским каменщиком, оказалось адресовано в первую очередь среднему классу провинции, активно строившему собственные дома. В нем учитывался иной взгляд и иные возможности застройщиков, а возможно, иная концепция строительства: «Каждый человек стремится достигнуть излюбленной цели, будь то учеба, бизнес или удовольствие», и поэтому «внутренние элементы [дома должны быть] выполнены так, чтобы они подходили жильцу по характеру, склонности и удобству».

Главным концептуальным изменением стал вовсе не переход от однокомнатного жилья к двух- или даже двадцатикомнатному. Изменился сам образ жизни: дневные занятия стали разделяться по смыслу – принятие пищи и сон, готовка и стирка, или по половому признаку – мальчики и девочки, или по статусу – господа и слуги, или по поколениям – родители и дети. Для каждой из этих категорий теперь отводилось отдельное помещение. В наше время данная идея кажется настолько привычной, что просто трудно представить себе, что когда-то все было иначе.

Первые шаги к реализации такого архитектурного подхода в некоторых странах были предприняты лишь в XV веке. В Италии эпохи Возрождения стали появляться палаццо, построенные по периметру внутреннего двора. В них комнаты были сгруппированы по назначению: столовая и приемный зал с одной стороны; частные приемные покои, галерея и библиотека – с другой; в прилегающих флигелях – личные семейные покои и комнаты для слуг. Похожие образцы устройства домов знатных фамилий периодически встречаются в постройках первой половины XVI века.

Замок Шамбор на Луаре был спроектирован итальянским архитектором. Он состоит из четырех несообщающихся апартаментов по четыре комнаты в каждых – одна большая приемная комната, две поменьше для более личных дел и уборная. (Такая планировка была распространена во Франции до XIX века.)

Но даже в самых больших домах архитектура не позволяла создать те условия для частной жизни, к которым мы привыкли сейчас. Комнаты располагались по принципу анфилады – ряда последовательно примыкающих друг к другу помещений, двери которых были расположены так, что образовывалась линия удаляющихся в перспективе комнат, такая длинная, что ей не было видно конца. Эта перспектива стала визуальным воплощением значимости хозяев дома, их богатства и могущества.

Однако на практике при анфиладном расположении комнат уединение в богатом доме было возможно настолько же, насколько оно возможно в однокомнатном доме рабочего. Чтобы попасть в последнюю комнату анфилады, требовалось пройти сквозь все комнаты, независимо от того, кто в них находится и чем занимается. Однажды итальянский драматург Пьер Якопо раздраженно спросил: «В чем же, черт побери, смысл этой нескончаемой вереницы комнат», где можно в любой момент наткнуться на кого-нибудь «несущегося сквозь них», пусть даже «с крайне срочным поручением».