Следовало бы упомянуть о ретроспективной проблеме определения размеров домов. Нужно проявлять большую осторожность, когда мы говорим о постройках прежних времен, опираясь единственно на оценку того, что сохранилось. Большинство населения разных стран ютилось в домах, по размеру напоминавших скорее «конуру», которая так шокировала геологов в Сибири. То, что сейчас принято считать старыми домами рабочих, изначально было или домами состоятельных фермеров, или даже домами помещиков. Преуспевающие йомены-фермеры выстраивали себе дома нового стиля и большего размера, а старые здания передавали своим работникам. Таким образом, в наше время мы зачастую ошибочно предполагаем, что такие дома и были обычны для бедных работников.

В Англии проблема усугубляется еще так называемой великой перестройкой – волной повсеместного строительства, которое началось на юго-востоке страны в середине XVI века. Перестройка стимулировалась, кроме всего прочего, относительно стабильной политической ситуацией, крепкой экономикой и новыми технологиями; важно отметить быстрое развитие кирпичных мануфактур. Большое значение имело перемещение камина от центра к стене дома.

В конце XVI – начале XVII века многие характерные здания Англии были либо полностью перестроены, либо частично изменены. Одновременно появляется множество совершенно новых построек. Перестройка началась с домов, принадлежавших высшему сословию, но в начале XVIII века даже те, кто располагали меньшими средствами, смогли присоединиться к этому процессу.

Вторая великая перестройка началась в XVIII веке в США. Построенные ранее, неуклюже сконструированные, каркасные дома в колониях строились как временные жилые объекты – с наступлением лучших времен их сносили и заменяли. По этой причине не сохранился ни один американский дом, построенный в период с 1620 по 1667 год. В инвентаризации 1652 года встречается запись о «маленьком доме и садике» в Плимуте. Слово «маленький» не типично для описей тех времен, так что, возможно, речь шла как раз о каком-то доме, сохранившемся с 1620-х годов, который уже в 1652 году казался непривычно миниатюрным. Только пять домов, построенных в более поздний период (1668–1695), не были разрушены; при этом два из них подверглись значительной реставрации в 30-х годах XX века. Это понадобилось для того, чтобы придать им вид, который соответствует представлениям XX века о том, каким был типичный американский колониальный дом. За исключением этих пяти домов, все сохранившиеся постройки XVII века датируются последними четырьмя годами столетия. То же самое происходило и в XVIII веке. Стоит обратить особое внимание на то, что представление о сотнях домов того времени строится на пяти сохранившихся примерах, только три из которых можно считать оригинальными.

Необходимо помнить об этих анахронизмах стиля и размера. Наша привычка воспринимать дома такими, какими они были построены во времена индустриализации, затмила все то, что было до нее. Мы вспоминаем об огромных залах средневековой знати, совершенно упуская из виду, что они существовали в мизерном количестве – менее 1 процента от разнообразных помещений того времени. То же касается сохранившихся громадных тюдорианских зданий или богатых губернаторских особняков колониальной Америки, вытеснявших из памяти исчезнувшее жилье, в котором обитали все остальные. Таким образом, представление о жизни на протяжении веков в беспорядке и скученности выветрилось из общественного сознания. Теперь, не зная, как именно люди жили, трудно понять, почему они поступали так, а не иначе. Только зная, в каких обстоятельствах они существовали, мы можем оценить, насколько изменение этих обстоятельств отразилось на изменении идей и ожиданий.