Оно пытливо и насторожённо всматривалось в Андрея.

И было что-то в этом лице отчаянно знакомое…

Ну конечно! Мистика!

На него в упор смотрело лицо самого Андрея! Нет, конечно, отличия в нём были. Глаза голубые, а не карие, как у него. Нос чуть шире, как у нас говорят – картошкой. Скулы острее… и шрамы… На лице отчётливо виднелись многочисленные шрамы. Вот над правой бровью косой, а вот над левой скулой, что возле уха и над верхней губой, ещё виднеется пара.

Эка как же побило тебя да как посекло-то, однако!

И всё равно лицо было очень похоже на его.

Поза у двойника из облака была явно насторожённая и даже, скажем так, угрожающая. Правая напряжённая рука лежала на рукояти короткого меча, который пока ещё находился в ножнах на поясе. В левой тоже угадывалось что-то такое, что пряталось пока ещё в рукаве куртки.

«Похоже, что дела плохи, вот сейчас меня прямо тут и нашинкуют», – подумал Андрей и сделал единственно правильную вещь, выпустив из рук своё оружие – охотничий нож, который с громким звуком ударился о камень.

У голубоглазого напротив в глазах мелькнули удивление и вопрос. Само же лицо явно разгладилось и уже не выглядело столь суровым и угрожающим, как прежде.

– Кто ты, человече али дух лесной? – раздался вдруг спокойный и уверенный голос.

– Хм… Ну уж не дух лесной-то это точно! А вот человек, это да… можно и так сказать! – усмехнулся Сотников. – Раб Божий Андрей, из Новгорода, – улыбнулся он, представившись. – Рыбачил я на Поломети да вот сюда и забрёл ненароком. А ты кто такой будешь и откуда у тебя такой прикид?

– Андрей из Новгорода, раб Божий, рыбачил на Поломети, – словно взвешивая и пробуя на вкус только что произнесённые фразы, медленно повторил незнакомец. – Мудрёно говоришь, не всё я в твоей речи разумею. Али сам ты не местный, а молвишь, что из Новогорода, али вообще… – и он замотал головой и истово перекрестился двумя пальцами. – Я Андрей из Торопца, сын Хвата из гридней княжьих. Сам – сотник дозорной сотни князя Мстислава Удатного! – и добавил, нахмурившись: – Был!

– Вот и познакомились, – вздохнул поражённый происходящим Андрей и протянул руку, при этом глядя тёзке прямо в глаза.

Чуть помедлив, тот снял свою с меча и тоже протянул ему навстречу. И вот когда обе руки коснулись друг друга, произошло нечто, что потом и объяснить-то было просто невозможно! Сильно закружилась голова, в глазах словно вспыхнул яркий свет, а вокруг заметались какие-то световые волны. Сознание замутилось, и Андрей рухнул на плиту!

Сколько он так пролежал, было совершенно непонятно.

Вокруг стояла темнота, где-то далеко ухал филин, доносился лёгкий шум деревьев, что стояли над оврагом, вот тонко пискнула и прошуршала мышь у соседнего куста. Ухо смогло вычленить и определить множество звуков близких и далёких. И запахи! Он чувствовал множество новых для себя и таких странных запахов.

Так характерно пахнут травы и деревья, даже глина и песок имели свои особые, ранее им не замечаемые запахи. А уж вот этот вот запах ни с чем не спутаешь. Так может пахнуть только грязное, давно не мытое в русской бане тело. И ещё этот кислый запах от прелой кожи сапог.

«Словно козёл с суздальского торжища!» – промелькнуло в мозгу. «Интересно, а почему же с Суздальского?» – опять съехидничало сознание.

Стоять! Что за коляды?! С ума тут сходим?! Андрей напрягся и сел.

Головокружение понемногу прошло, и он смог различить отменным ночным зрением, что одет он точно так же, как и его недавний знакомец, и, несмотря на такую вот экзотическую по меркам двадцать первого века одежду и обувь, она его ничуть даже не смущала. И вообще… Она была его!