На второй неделе…

Но ежедневно.

Сначала кто-то один троицы постоянно ходил за мной. Оценив высоту забора, я поняла: вряд ли у меня есть хоть какая-то возможность перелезть его. Совершенно гладкие стены в десять метров высотой. На попытки усыпить их бдительность ушло еще две недели. Я гуляла по большому саду, в котором было много неизвестных мне растений, все чаще выбирая новые тропинки, исследуя растительность, надеясь найти любую лазейку.

Однажды мне на глаза попалась едва заметная тропа. Она выглядела более заросшей, чем остальные. Стало ясно: по ней давно не ходили. Я оглянулась, проверяя, не следят ли за мной, и смело зашагала вперед…

Шла достаточно долго. Углублялась уже не в сад, а в неухоженный парк. Тропинка вилась под ногами, словно зовя за собой, и я доверилась интуиции. Как оказалась, не зря. Дорожка вывела меня на большую поляну с россыпью крупных камней и небольшим ручейком, бьющим из земли. Присев на ближайший камень, я зачерпнула ладонями прохладную воду и с жадностью напилась. Боялась ли я отравиться? Нет. Чувство, что я делала все правильно, не покидало меня.

Вдруг воздух вокруг сгустился, и на соседний камень присела призрачная тень старика.

— Приветствую тебя, дитя. Я рад, что ты нашла ко мне дорогу. Не часто меня проведывают гости. А скоро и вовсе незачем будет… Еще немного — и я уйду.

Я попыталась жестами объяснить, что сожалею. Он внимательно посмотрел на меня.

— После того как ты выпила из источника, ты можешь общаться с существами, дотрагиваясь до них. А я и так слышу твои мысли.

«Почему вы умираете? Я могу вам помочь?» — мне стало жаль его.

— Ты так искренне сочувствуешь мне. Нет, помочь мне нельзя, я и сам не хочу жить. Наши дети — да, я предок Ниратов — нарушили столько заветов пращуров, что мы приняли решение постепенно покидать их. Одно обращение с женщинами как с бездушными игрушками чего стоит. Младенцев растят столь избалованными, что те считают, будто им должны с самого рождения.

Он замолчал, опустив голову и смотря на мелкие пузырьки воздуха, поднимающиеся со дна ручейка.

— Взять женщину, не любя ее, заставить быть матерью… А потом, после родов, избавиться от нее, как от ненужной вещи. Были случаи, когда мать просто продавали для утех другим Ниратам. — Пояснял он, пугая меня.

«Значит, меня ждет что-то подобное? Но я этого не хочу, я уже успела полюбить этого малыша…» — тут я тихо заплакала, прижав руки к животу.

— Это беда всех женщин-сосудов… Одни умирали, кончая жизнь самоубийством, другие теряли рассудок. — Покачал он головой.

«Как мне сбежать отсюда?» — это был главный вопрос, который крутился у меня в голове.

— Мне тоже некуда сбежать. Весь мир принадлежит Ниратам. Они везде тебя найдут, у тебя же артефакт вшит, — он сожалеющее покачал головой.

«В другой мир?» — сказала я первое что пришло на ум.

Старик поднял голову и посмотрел на меня, что-то обдумывая.

— Это хорошая идея. Я отдам последние силы, чтобы помочь тебе. За пределами этого мира Нираты бессильны.

«Если бы была возможность, я бы забрала вас с собой. Не хочу, чтобы вы исчезли... совсем» — я искренне сочувствовала духу.

— Спасибо дитя, но это невозможно. Недалеко мир прародителей, там до сих пор живут наши потомки. Они совсем другие, хотя тоже называют себя Ниратами. Источники там сильны, их уважают. Женщина — Мать с большой буквы. Здесь их считают гибридами, грязными кровью…

«Как туда попасть?» — мне стало страшно, но в душе затеплилась надежда.

— А ты готова?

«Да!» — я подскочила на месте.

Старик засветился, вобрав в себя воду. Источник полностью иссяк. Засветился овал, затянутый словно пленкой.