– А я говорю, что пойду. Не ведут так себя люди, когда все можно легко уладить! – ответила Алина, начиная переодеваться.

– Но чем ты мне поможешь? – сомнительно спросила Женя, прикидывая, что компания подруги и правда не будет лишней. А уж со способностями Алины заговорить человека можно не сомневаться в том, что убедить маму написать заявление станет намного проще.

– Присутствием хотя бы своим. А то ты так всех людей распугаешь, ну! И не смей со мной спорить. Я с тобой буду даже тогда, когда весь мир будет против тебя!

– Какая же ты хорошая! – без сарказма сказала Женя, практически без сил прижимаясь к стене коридора. Услышанные от мамы новости были невероятно тяжелы, и только сейчас постепенно приходило осознание услышанного.

– Ну так что стряслось у тебя, профессор? – донеслось из комнаты Алины.

– Если кратко, мой милый папаша задолго до моего рождения имел серьезные связи с торговлей наркотиками. Уж не знаю точно, что он делал, но благодаря ему система существовала и приносила доход тем, кто был в этом заинтересован. Но потом то ли по воззрениям высшей справедливости, то ли из-за сокращения дохода, то ли из-за трусости перед Большим Братом, всех сдал, – начала с нервной интонацией Женя. – Продавцов, конечно, отправосудили как надо, но они освободились из соответствующих мест. И, оказавшись на свободе, начали шантажировать отца, угрожая нашей семье. Требовали деньги. Ну, папа и взял кредит, однако что-то там им не выплатил. Теперь эти маньяки домогаются до мамы. Она аж собирается квартиру продавать, чтобы расплатиться за этот долг.

– Ничего себе, ну и бывают долги у людей. А что с ментами, они не давали советов?

– Мать даже к ним не обращалась, потому что, мол, эти уроды угрожали ей нами с братом, а рисковать этим она не может. Поэтому и молчит.

– Да мы сейчас такое устроим этим дебилам, что они обратно весь легализованный преступный доход нам вернут. Ну и куда ты без меня собралась, дуреха? – сказала, посмеявшись, Алина, выходя из комнаты. Она была одета слегка вызывающе: голубой топ, синеватая юбка чуть выше колен, на лице был простенький макияж, однако губы, как и всегда, были ядовито красными. Женя ничего не сказала насчет внешнего вида подруги, потому что привыкла к ее образу, однако полицейские, увидев Алину, подумают сначала о другой статье. – Я вызову нам такси.

– Да я думала… – начала Женя.

– Индюк тоже думал, а в суп попал. Говори адрес твоей матушки, – сказала Алина, возвращаясь в комнату за телефоном.

– Восточная улица, дом 34, подъезд 2.

– Окей. Я вызвала.

– Тогда выходим, – кивнула Женя, открывая входную дверь и придерживая ее, чтобы Алина тоже вышла. – Я погляжу, не принесли ли нам квитанции, а то вдруг мы задержимся надолго.

– Слушай, ну вот как мы сейчас с твоими квитанциями будем, Жень? Ты понимаешь, что сейчас вообще не до них. Что случится катастрофического, если мы оплатим счета на пару дней позже? Все, выключай бабку, радость моя, – сказала Алина, схватив собирающуюся идти к почтовым ящикам подругу.

– Да, да. Наверное, ты права… – медленно проговорила Женя. Она чувствовала, как от былой решимости почему-то не осталось и следа, а по телу расплывалась какая-то вязкая слабость, которая проникла и в мозг, заметно замедлив скорость мысли. А от Алины, наоборот, стала исходить какая-то твердость и невероятная самоуверенность. Женя понимала, что от волнения не может ничего нормально воспринимать, поэтому вся надежда была на подругу.

– А ты сказала своей матери, что мы приедем? – спросила Алина, нажав кнопку для вызова лифта.

– Да она трубку сбросила, ну я сразу и собираться начала. Правда, надо ей сообщить, – убеждаясь в здравости размышления подруги, ответила Женя.