Сам по себе разрыв между теоретизацией и рефлексивным описанием – случай для социальных наук нередкий. Следует признать, что исследования университета располагают достаточно ограниченным методологическим арсеналом, позволяющим менять исследовательскую оптику и формулировать новые исследовательские вопросы. Теоретические рамки конкретных исследований академии редко подвергаются идентификации или рефлексии, а иногда и вовсе отсутствуют в эмпирических работах. C одной стороны, обозначенный зазор является свидетельством слабой концептуализации поля, а с другой – описательный характер значительной части работ обеспечивает свободу исследовательского маневра, дает многообразной и многозначной ситуации шансы попасть в поле рассмотрения исследователя, не будучи жестко структурированной исходными посылками.

На протяжении последнего века университетская жизнь является предметом интенсивного изучения в социальных науках, что подтверждается внушительным количеством соответствующих публикаций. Открытость университета влияниям и его способность реструктурировать социальный ландшафт стимулируют изучение академической жизни, поиск категорий и теоретических рамок для ее описания.

Доминирование макроподхода – значимая часть аналитической традиции университетских исследований. Такая перспектива предполагает «панорамное видение», которое контекстуализирует университетскую жизнь, рассматривает университет как значимого участника социальных взаимодействий, превращает вопрос об университетской автономии в один из центральных вопросов изучения. При всем разнообразии и несхожести теоретических перспектив, образующих макроподход, его отличительной чертой можно назвать а-историчность, логическим продолжением которой выступает эссенциализация университета – восприятие академии как предзаданного набора социальных функций и структур, призванных обеспечить ее единство и выполнение социальных задач. Единство университета, нередко воспринимаемого как механическая сумма частей, становится исследовательской аксиомой подхода, оставляя в стороне вопросы взаимодействия и динамики. В этой связи особенно важным является рассмотрение университета как системы, находящейся в постоянном становлении, системы, институциональные рамки которой формируются в ходе взаимодействия различных структур и множества агентов, чьи действия упорядочиваются зыбкими конвенциями в не меньшей степени, чем жесткими институциональными установлениями.

Видимо, изучение университета требует особой чуткости от исследователя, связанного с академией как минимум периодом обучения и, как правило, профессиональной карьерой. По остроумному замечанию Пьера Бурдьё, в отличие от этнографа, одомашнивающего экзотическое, задача исследователя университета заключается в экзотизации домашнего[11]. При этом университет как объект изучения стремится к утверждению собственной непознаваемости, ограничивает возможности критического анализа и разными средствами герметизирует знание о себе.

Не в последнюю очередь сложность прочтения академической жизни заключается в наличии «университетской доксы»[12]. Она направляет внимание исследователя и обеспечивают ему возможность говорить об университете правильно. Действенный способ преодоления этой доксы Пьер Бурдьё видел в «расширенном рационализме»[13] – постоянной рефлексии процесса познания и осознании его ограничений; в рационализме, оставляющем место воображению, способствующем появлению новых исследовательских траекторий, чему в конечном итоге призван содействовать навигатор, т. е. данный текст.