– Анастасия, я знаю Жоржа много лет, – тоже, желая успокоить ее, вступил в разговор Васильчиков. – Поэтому заявляю со всей ответственностью, что ни один из его прогнозов не сбылся.

– Вы – неисправимый оптимист, Сашенька, – с грустной улыбкой заметила она. – Но, похоже, на этот раз ошиблись, – Анастасия рассеянно оглядела кабинет мужа. Взгляд ее упал на календарь.

– 28 июня 1914 года, – отрешенно проговорила она.

…В литературе традиционно обвиняют царское правительство в плохой подготовке русской армии и военной промышленности к Первой мировой войне. Действительно, в отношении артиллерии, особенно тяжелой, армия оказалась подготовленной хуже, чем германская. По насыщенности автомобилями – меньше, чем Франция. Русский флот значительно уступал германскому. Имели также место частые случаи нехватки снарядов, патронов, стрелкового оружия, обмундирования и снаряжения. Но справедливости ради надо сказать, что никто, ни в одном Генеральном штабе любой страны, не предполагал, что война продлится четыре года и три с половиной месяца. Ни одна страна не имела вооружения, снаряжения и продовольствия на столь огромный срок. Генеральные штабы рассчитывали максимум на три-четыре месяца. В худшем случае, на полгода. Сообразно этому, все заинтересованные стороны стремились, в первую очередь, к быстрому развертыванию наступательных действий.

Германия рассчитывала на молниеносную кампанию на Западном фронте с целью разгрома Франции, а потом – на действия против России, вооруженные силы которой должна была сковывать Австрия.

Россия, как следует из докладной записки Верховного Главкома русской армии великого князя Николая Николаевича, дяди Николая II, предполагала развернуть наступление на Берлин силами Северо-Западного фронта и на Вену – силами Юго-Западного фронта. Войск противника на Восточном фронте было в это время сравнительно мало – 26 германских дивизий и 46 австрийских.

Французские армии и вовсе не планировали немедленного наступления, рассчитывая, прежде всего, на эффект от боевых наступательных действий русских войск. Направление возможного удара со стороны германских армий было определено французским военным командованием неправильно. В то время как Германия рассчитывала через слабо защищенные границы Люксембурга и Бельгии прорваться во Францию и принудить ее к капитуляции еще до того, как Россия сосредоточит свои войска для удара.

Мощная группировка германских войск с легкостью отбросила бельгийскую армию и вторглась во Францию. Французы и высадившийся на ее северном побережье английский корпус, под напором превосходящих сил, вынуждены были отойти. Враг двинулся к Парижу.

Император Вильгельм, призывая к беспощадности, обещал осенью покончить с Францией. Над ней нависла смертельная угроза. Правительство временно покинуло столицу. Для спасения союзников русские армии ускорили подготовку наступления, начав его при неполном развертывании всех своих сил.

Через полторы недели после объявления войны русские войска вторглись в пределы Восточной Пруссии и разгромили в ходе Гумбиннен-Гольданского сражения войска противника. В районе Варшавы и крепости Новогеоргиевск одновременно собирались силы для главного стратегического удара по Берлину. Тогда же началось наступление русских армий Юго-Западного фронта против австрийцев. Оно развивалось успешно, результатом его стало взятие Галиции (21 августа был взят Львов).

Наступление в Галиции привело к тому, что резервы для Юго-Западного фронта начали снимать даже из-под Варшавы, расставаясь с планами наступления на Берлин. Центр тяжести операций русской армии в целом переместился на юг, против Австро-Венгрии. Однако 12 сентября, по приказу Ставки, наступление на Юго-Западном фронте было приостановлено.