– А куда мне было деваться? – с притворным сожалением, вздохнул Лазорян. – Она – одна из традиционных в нашем роду.

– Да, я помню, – кивнул Дмитрий Иванович. – Но мы часто забываем, какой смысл присутствует в этом выборе – защищать Отечество. Люди, его сделавшие, сознательно и добровольно приносят на алтарь Отечества свою жизнь. А ведь большинство полагают ее главной ценностью в мире. Так что, Георгий Георгиевич, не позволяйте чувству самоуничижения завладеть вашим сердцем и разумом. До сих пор вы прекрасно справлялись с возложенной на вас миссией. Уверен, так будет и впредь. Что же касается отношения к вам окружающих, это – часть вашего задания. Я согласен, часть трудная и неприятная. Но такова специфика службы. Иногда нам приходится выступать под маской врага – для своих, и под маской друга – для наших противников.

– Двуликий Янус, – едва слышно, произнес Георгий.

Припомнив этот разговор, Лазорян подумал о том, как все было понятно при встрече с Румянцевым. Но как гадко и отвратительно на душе теперь, после случившегося в Морском собрании.

Бывший дом графа Миниха в Кронштадте являлся своего рода привилегированным клубом, где собирались представители военно-морской касты Российской империи. Здесь проводились концерты знаменитостей и великосветские балы, читали лекции и общались меж собой заслуженные корифеи российского флота. Стены Собрания украшали полотна выдающегося мариниста Ивана Айвазовского. В буфете подавались изысканные напитки известных марок едва ли не со всего мира. В меню даже общего табльдота значились блюда, способные не только удовлетворить самый взыскательный вкус, но и поражавшие своими относительно невысокими ценами.

Прислуживали в Собрании пожилые матросы, отслужившие срок на флоте. Причем большинство из них были людьми, не раз являвшими примеры героического мужества, награжденные знаками отличия империи за храбрость и отвагу в сражениях…

Лазорян зашел в Морское собрание, чтобы встретиться с Сашей Васильчиковым – пожалуй, единственным человеком, который остался верен Георгию и Анастасии. Так вышло, что Георгий пришел первым. Стоило ему войти, как несколько офицеров поднялись со своих мест и демонстративно покинули помещение. Он готов был провалиться сквозь землю. Это было обиднее, чем пощечина. Еще никогда в жизни Георгий не чувствовал себя более оскорбленным и униженным. Лицо его моментально вспыхнуло, он непроизвольно сжал кулаки. Еще чуть-чуть, и происшествие грозило вылиться в грандиозный скандал. Он понял, что сдерживает себя из последних сил. И тут в голове, толком не оформившись, промелькнула странная мысль. Что, если это – провокация? Впрочем, он сразу же отбросил ее, это выглядело бы чересчур подло и жестоко.

К сожалению, голос сердца не обманул Георгия. Он так никогда и не узнает, что демарш его сослуживцев был частью дьявольского плана Яхонтова. Но, что вдвойне интересно, сами офицеры также не подозревали, что на время превратились в шахматные фигурки, ловко переставляемые полковником – мастером игр без правил за кулисами и под ковром.

Не дождавшись Александра, тотчас покинув Собрание и вернувшись домой, Лазорян с облегчением узнал, что Анастасия отсутствует. Будь она дома, сразу догадалась бы по его виду, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Он же не хотел ее лишний раз расстраивать, ей и так приходилось нелегко. Хотя у нее тоже осталась единственная подруга, которая с пониманием и сочувствием отнеслась к несчастью супругов.

В любом обществе всегда найдутся люди, доверяющие больше собственному мнению, снисходительно, а то и недоверчиво относящиеся к разного рода «авторитетам». К их числу принадлежала княгиня Наталья Залеская, обладательница одного из самых больших состояний в России. К слову, данное обстоятельство играло немаловажную роль, позволяя Наталье Николаевне чувствовать себя достаточно независимой. В данный момент у нее и гостила Анастасия.