Град посмотрел так, словно я уже иду с ним на свидание. Андерс закатил глаза к потолку: мол, опять этот о своем, о больном. И, чтобы собрание вновь не скатилось к сцене ревности, я кивнула Гаолю.

– Продолжите?

– У меня есть еще что сказать! – громыхнул Град.

– Мы вас слушаем, – произнес Остафьев, сглаживая углы.

– Я бы хотел, чтобы всех, кто описывал странных существ в полях отчуждения или еще где, опросили комплексно. И составили некие портреты, что ли… Объемные образы…

– Предположительные изображения явления, – вклинился Остафьев.

– Ну вроде того, – согласился Град. – Я уверен, что это не просто так, и рассказы солдат не следует принимать, как бред раненых и травмированных.

– Никто так и не делал, – опять вместо Андерса ответил Остафьев. – Есть еще предложения, генерал Град?

– Нет.

– Тогда вам слово, советник Андерс.

– Ну, хорошо. Вернемся к тому, что я планировал предложить на собрании. – Гаоль выглядел так, словно это «предложение» крайне опасное и спорное. Глаза бегают, на щеках нездоровый румянец, пальцы теребят синий халат, и время от времени ищут карманы, будто не могут найти себе места…

Кхм… Не это ли то самое, о чем он с таким пафосом мне говорил. Дескать, с риском для жизни докажу вам – какой я мужик?

Я кивнула, потому что Андерсу словно не хватило дыхания, и он прервался на пару секунд:

– В общем. Мы очень многое почерпнули из книг. Например, систему тренировок и концентрации в бою, умения предвидеть, что сделает враг, я разработал на основе одного учебника восточных единоборств. Но мне бы хотелось почитать и о том, как начиналось нашествие тварей. Как развивалось оно в первое время. Я знаю, что Ник Коршунов, один из ученых, которые создали системы защитных и проявляющих разрядных полей, с первых дней нападения фиксировал многие факты…

– И где же эти летописи? Почему Коршунов ими не делится? – уточнил кто-то из генералов по связи.

– Потому, что они остались в библиотеке полуразрушенного надземного города! – ответил Гаоль вместо погибшего ученого. Кстати, погибшего именно в процессе экспериментов. Они с товарищами проверяли, какое поле можно дать людям, чтобы те ощущали лишь незначительный дискомфорт, но при этом тварей в убежища не приносили. У Коршунова, по-моему, оторвалась аневризма в момент наложения разрядного поля…

Сейчас люди научились предотвращать их образование. Но одного из лучших ученых и аналитиков уже не вернешь.

– Нам очень важны наблюдения за врагами на разных уровнях. От разных людей. Именно их и записывал Коршунов. У него целая глава посвящена исключительно тому, как некоторые твари не убивали людей и вдруг отступали. И еще много всего есть в его книге… Кстати, видения, подобные тем, что мы обсуждали, там также упомянуты. Не помню в каком контексте, но слышал об этом от тех, кто имел возможность читать книгу… Так, что она и в этом плане многое прояснит.

– В сухом остатке? Вы предлагаете вылазку в наземный город с целью захватить трактаты ученого? – уточнил Остафьев.

– Да! – выпалил Андерс.

– И надеетесь, что наши люди пойдут на такой риск ради ваших теорий? – возмутился Град.

– Совсем нет! – рыкнул Гаоль. – Я сам пойду! Я! Я уже вызвался. Остальные… Хотелось бы, чтобы и вы, генерал Град, поехали с нами. У вас один из богатейших опытов войны в разных местах. В том числе, и на такой непривычной нам местности. Я читал про то, как вы выводили людей из подземного поселения через полуразрушенное наземное, расположенное неподалеку.

– Да, есть опыт, – кивнул Сил. – И мне не стремно прогуляться под атакой врага. А ты-то сдюжишь?

– Не сомневайся! – рыкнул Гаоль, вдруг переходя на «ты».