Все будет не так просто… Все будет не так просто…

Билось ошалелым пульсом в висках.

То ли войдя в раж, спасая себя и Меру, я уж слишком поддалась эмоциям и панике окружающих, то ли, на самом деле, нас настигало неведомое и невидимое ненастье. Но чем дальше мчалась вперед колесница к красному туннелю, тем сильнее меня потряхивало изнутри.

Я сжала руками поручень, возле которого встала, чтобы уступить сидячие места женщинам с детьми. Меру усадила – она съежилась на скамейке и притихла, только иногда всхлипывала и без конца писала что-то в коммуникаторе. Думаю, пыталась достучаться до мамы – убедиться, что с ней все в порядке.

Мне было легче. Некого было спрашивать о подобном. Не о ком было больше заботиться. Разве что вот об этой веселой, разбитной отчасти, позитивной до нынешнего времени девушке. Которая в момент настоящего бедствия оказалась совсем не готова ни к чему даже похожему.

…Угодив в этот жестокий мир, я оказалась в лесу, под атакой врагов.

Я бежала, спасалась и пряталась. Не понимала – что вокруг происходит. Откуда меня бьют и лупят. Как ветки сами собой хлещут по телу, словно лес стал живым, агрессивным…

Я падала, вставала и снова падала. Меня швыряли и толкали в овраги…

Однако же именно сейчас, здесь, в речном городе я ощутила это самое…

Я хочу жить!

Я должна выжить!

Я не поддамся и не позволю себя уничтожить!

Соседи по колеснице реагировали по-разному. Некоторые мужчины выглядели спокойными и собранными. Некоторые сиротливо оглядывались, видимо, в поисках близких. Другие сидели ни живы, ни мертвы: бледные, осунувшиеся и тихие.

Женщины, в основном, успокаивали детей. Своих и чужих – совершенно неважно.

Малышня испуганно жалась к родителям. Кто-то всхлипывал, кто-то просто остекленел.

Молодые парочки обнимались.

В какие-то мгновения я занялась рассуждениями – могли ли мы предотвратить это ненастье.

В горной речке вода то прибывала, то убывала. Никто не заметил особого изменения. К тому же, твари подгадали время отлива, чтобы люди не начали нервничать загодя и проверять – что наверху происходит.

Внезапно туннель дрогнул, словно животное, у которого начались судороги. Мир вокруг словно заколебался. Поле, которое удерживало колесницу, было стационарным и его генераторы располагались далеко друг от друга. Так что транспорт как ехал так ехал. Тряслось все вокруг: громадный цилиндр туннеля, лампочки, что подсвечивали с потолка и от стен.

Люди начали опасливо озираться. Дети заплакали, некоторые зарылись лицом в мамины юбки.

Мужчины приподнялись, силясь разобраться, что происходит.

Кто-то принялся звонить в службу спасения. Причем, по громкой связи – на всю колесницу. Но вызовов, видимо, было сейчас валом. Так что мы слышали лишь короткие гудки.

Впереди появилась светящаяся точка.

Вход в красный туннель!

Наконец-то!

Мы спасены!

Подумалось мне. Уже многие приподнялись на ноги, в ожидании скорого избавления от страхов…

Однако неожиданно раздался отдаленный грохот, словно где-то в недрах подводных построек разразилась настоящая гроза с молниями.

Несколько детей вскрикнули. Кто-то взвизгнул, кто-то смачно выругался матом. Панические выкрики смешались с ругательствами и просьбой о помощи.

Паника начала накатывать на толпу, и она реагировала уже не как отдельные, самостоятельные существа. А как единый большой организм.

Начались вопли, вздохи и шмыганья.

Со всех сторон посыпались панические возгласы.

– Сейчас начнется… мы все умрем.

– Что же будет! Где служба спасения!

– Помогите!

– Помогите!

– Спасите!

– Боже! Что же случится?!

– Почему они не отправили с нами военных? Эти хоть что-то могли еще сделать!