– Кит, у тебя с воображением хорошо?

– Ну?

– Представь, что грызешь лимон.

– С какого бодуна?

– Ну, представь.

Не хотел я ничего представлять, но от одного слова «лимон» у меня сразу же оказался полный рот слюны. Пришлось губы рукой вытирать.

– С воображением у тебя все хорошо, – сказала Ванда.

– Зато у тебя с соображением плохо, – ответил я и толкнул ее линейкой в спину. Она взвизгнула так, как будто это был удар рыцарским копьем. И Инна Ивановна, конечно, сразу же набросилась на меня, как сапсан на добычу. А кончилось все тем же:

– Не носишь галстук, то хотя бы пуговицы на рубашке застегивай! А то сидит здесь, как свободный художник, расхристанный весь!

Нашла образное словечко!

Форма у нас в школе вполне пристойная: бордовые джемпера или безрукавки безо всяких опознавательных знаков и темные брюки. Но вот обязательно нужно носить светлую рубашку и галстук. Я сразу же заявил, что удавов и бабочек носить на шее не буду. Первой четверти прошлого года мне хватило, чтобы договориться со всеми учителями, кроме ИнАфузории. А она по-прежнему сражается со мной при каждом удобном случае.

Когда дверь в нашу квартиру открылась после одного поворота ключа, я понял, что «Чужой в доме» (кстати, старые детективы, которые так любят пересматривать мама и Марта, – это та-акая скука!). Я тихо открыл дверь и почти бесшумно проскользнул внутрь, но незваный гость наш уже стоял на пороге кухни, засунув руки в карманы облегающих джинсов и смотрел на меня, наклонив голову.

– Привет, Никита.

– Здравствуйте, – пробубнил я, стягивая со спины рюкзак, и одновременно снимая кроссовки.

– Давай, – он протянул руку к рюкзаку.

– Не надо, – я размахнулся и забросил его прямо в свое бунгало. С одной стороны я не нуждался в помощи, с другой – непривычному человеку не рекомендовалось разглядывать мой потертый бэг с автографами половины класса.

Очутившись в своей комнате, я принялся размышлять, что делать с дверью: закрыть ее сразу или оставить открытой на некоторое время, а потом прикрыть. Но когда я решился и потянулся к ручке, этот Алексей Николаевич, уже появился на пороге.

– Я поставил суп в микроволновку. Переоденешься – давай за стол.

Прямо «буря и натиск», как говорит наша русичка, когда мы активно на чем-то настаиваем.

– Я маму подожду, – сказал я, как мне показалось, весьма категорично.

– С мамой ужинать будешь, а сейчас поторопись, а то опять придется все разогревать, – ответил он, как будто оглашая решение суда.

Когда мы молча ели грибной суп, я ужасно злился на себя. Ну почему я ему подчинился, этому мужику! Я ведь демонстративно включил комп и еще раз отказался. Так нет! Он встал у меня за спиной и сказал «давай скорее». И как-то так сказал, что я, как идиот, потащился в кухню.

Грязную тарелку я поставил в мойку, сказал в пространство «спасибо» и направился к себе. Потом я закрылся в комнате и до прихода мамы сидел, как на иголках. Слышал, как он возится на кухне, похоже моет посуду, и ждал, что в любой момент гость этот может войти и сунуть нос в мои дела. Поэтому я стал набирать реферат о комарах. Дело в том, что ИнАфузория, разобравшись со мной, объявила, что завтра вместо технологии будет ее урок, и, в наказание, мы с Вандой должны написать работу о комарах. Я открыл википедию и узнал, что, кроме малярийного, существует еще 2.999 видов этих кровопивцев, и они живут с мелового периода. Поскольку вряд ли они досаждали цератопсам и тираннозаврам, я стал искать, чьими же вампирами они были. Похоже им достались пра-пра-мышки и какие-то наши далекие предки-приматы, которые начали разделяться с утконосами. Хорошенькое дело! Наши предки все погибли, а комары в первозданном виде заполнили весь шарик да еще изводят человеческий род лихорадками! Тут мне захотелось пересмотреть «Парк Юрского периода». Я закончил реферат и нашел «Затерянный мир». О незваном госте я совершенно забыл и опомнился, когда услышал в коридоре мамин голос. Я выглянул из комнаты. Мама снимала сапоги, а рядом стоял этот… одноклассник, держа в охапке ее пальто и сумку. Обычно мама раздевается сама, а сумку у нее забираю я. А теперь я был как бы третьим лишним. Ну, я молча закрыл дверь и возвратился к столу. «Юрский период» пришлось вырубить и заняться уроками.