О да. Вежливая интерпретация вопроса «Как ты стал трахаться на камеру?»

– Я работал парковщиком на больших голливудских вечеринках. Однажды ночью какой-то парень поймал меня, когда я трахал его жену в его же Maserati. Я был уверен, что он меня ударит, но вместо этого он предложил мне работу: я должен продолжить, не теряя возбуждения, а он будет смотреть. Мне было двадцать четыре, я бросил колледж. Мысль, что кто-то будет платить мне за секс казалась намного притягательнее, чем попытки найти настоящую работу.

Джош попытался оценить ее реакцию. Она не выбежала из комнаты, не скривила губы от отвращения, поэтому он продолжил.

– Оказалось, у меня есть талант. Видишь ли, не каждый может справиться с нагрузкой, работая на камеру и действуя по команде.

В тот момент он не чувствовал стыда. Он не стыдился своей работы никогда и ни перед кем, не собирался делать этого и сейчас. Так что, если Клара не одобряла его выбор, она бы просто стала еще одной в списке, который возглавляла его мать. Между бровями Клары образовалась маленькая складка.

– Но ты, наверное, думал о том, чтобы заняться чем-то другим?

– Ну понятно, ты тоже пытаешься найти мою тайную боль.

Она разгладила край рубашки.

– Тайную боль?

– Да. Ведь только ужасная трагедия могла заставить меня втянуться в этот постыдный бизнес. Зачем нормальному человеку трахаться за деньги, верно?

Он стиснул челюсти. Джоша вовлекали в этот разговор бесчисленное количество раз, особенно женщины, которые хотели его спасти. Если новая соседка считает его работу постыдной, пусть катится на все четыре стороны. Он даже поможет ей упаковать чемоданы.

– Это не то, что я имела в виду, – Клара потерла рукой горло.

– Что ж, жаль тебя разочаровывать, но у меня нет слезливых историй. Мне и многим людям нравится то, что я делаю.

Они сидели, и ей приходилось наклонять голову, чтобы смотреть ему в глаза. Поймав взгляд Джоша, она опустила свои пушистые ресницы. Нечестно, что ее застенчивость так сексуальна.

– Думаю, тебе тоже нравится то, что я делаю. – Он снова посмотрел на ее соски с нескрываемым интересом.

– Извини. – Она положила руку ему на плечо и слегка погладила. – Ты должен знать, что я смотрела это видео с профессиональной, художественной точки зрения.

Надо отдать ей должное, менее сильная женщина не смогла бы так долго и умно рассуждать в этой ночной рубашке. Но это не спасет ее от попадания в его ловушку.

– Отлично, и что думаешь?

– О чем? – голос ее был едва слышен.

Он положил руки на колени, намеренно привлекая ее внимание к зоне ниже живота.

– Ты знаешь, о чем.

У Клары перехватило горло, она сглотнула. Пряди ее темных волос прилипли к влажной шее.

– Ну, мне кажется, актерская техника хороша. Твоя игра очень впечатляет. Но не меня. Потому что, знаешь, это было бы неуместно.

Взгляд Клары нервно пробежал по его бицепсам, затем снова вернулся к ковру – своему надежному убежищу. У женщин какой-то особенный интерес к мужским рукам? Он не удержался, сжал кулак и напряг мускулы.

– Вот как. Что ж, мне как раз нужно сугубо профессиональное мнение.

– Нравится конструктивная критика?

– Всегда стараюсь улучшить свое мастерство, – сказал он серьезным голосом и положил руку на спинку дивана. – А ты из тех девушек, которые любят делать замечания.

Клара размышляла, как много стоит рассказывать этому столь уверенному в себе человеку, сидящему рядом с ней. Он втянул ее в разговор, но она не хотела плясать под его дудку. Какая-то ее часть хотела высказать Джошу, что то, чем он занимается, – унизительно. Может, тогда он перестал бы ухмыляться. Она могла бы объяснить, какой низостью считает порнографию как индустрию и как форму искусства, но не сделала этого.