– Саша, только не к людям. Я ужасно выгляжу. Как наркоманка.

– Не переживай, нас никто не увидит. – Я усадил Олю в машину. – План такой – в салоне у меня стоит хорошая стереосистема. Можно кататься и петь во всё горло. Нас никто не видит.

– Саша, это просто отлично! Только я сейчас не смогу нормально петь.

– Главное – пой. Это и эмоции, и нагрузка. Остальное не важно. – Я посмотрел на Олю, стараясь развеселить – Хотя, вру, важно. Если ты совсем сильно будешь фальшивить, я заеду в аптеку и куплю беруши. Так что, давай стартовать. Я свой телефон уже подключил, выбирай с какой песни начнёшь.

– Давай Меладзе. “Сэ ля ви”.

– Отличный выбор. Вместе споем. Я её тоже знаю. Мы девушкам на 8 марта её пели по заказу.

Я завел машину и начал выбираться подальше от жилых кварталов. Оля пела просто чудесно. И слух, и голос на месте. Ей не хватало воздуха. Но постепенно распелась, втянулась в ритм. И уже к следующей композиции пела вполне свободно. А потом и “Без тебя” пошла на ура.

– “… Окликну – прильнула, ну зачем она вернулась… Я плачу, она смеётся… – И абсолютно невероятным, сексуальным голосом, который мог разорвать мои джинсы на лоскуты – Только в этот раз всё должно быть без суеты …”. Фуууууууух! Саша, меня отпускает! Как ты это делаешь?

– Просто я волшебник. Ты не знала? Твой личный волшебник.

– Единорог?

– Нет, я без рогов. Для мужчины это спорное украшение головы. Что дальше будешь петь?

– А что ты у Меладзе знаешь? Хочу вместе петь. Мне очень понравилось.

– “Обернитесь” подойдет?

– О, это моя любимая. Давай!

Машина проносилась мимо современного светящегося города. А в её недрах два человека наполняли музыку своими душами. Это было какое-то волшебство. Мы выбирали песни, которые нужно было петь с экспрессией и не рискуя сорвать голос. Потом были “Параллельные”. А на “следующем треке Оля уже приплясывала на сиденье. Танцевала руками. Ерзала своей аппетитной попкой по креслу. Ерошила мой коротенький ёжик на голове. Строила глазки:

– “… Не смотри в небеса, посмотри мне в глаза…” – Она так хороша. И я отрываюсь от пустой дороги и смотрю в её черные глаза.

И когда её отпускает приступ невыносимой жажды мы уже рассказываем друг другу о своих любимых композициях. Вкусы у нас пересекаются частично. Например, из моей любимой Мельницы она знает только Колыбельную. Оля говорит, что дочка подсадила её на Mary Gu.

– Это молодой исполнитель. Но как она поёт в одной из своих композиций, её уже “растащили на цитаты ВКонтакте”. Ну, не смотри так удивленно. Ты точно её слышал. Её часто крутили одно время:“… Сегодня она не вернется домой. Хорошая девочка стала плохой…”

– Хм. Неожиданно. Тут я тебе не подпою, но послушаю с удовольствием.

И она пела. Конечно же не эту разухабистую. Она выбрала совсем другую. Трогательную, проникновенную. Про девушку, которая читает Бродского по ночам и одинока. Просто душу вынимала своим “… Любовь это только теория. Может хватит на себе ставить опыты? …”. Я это чувствовал, как свою боль. Даже волоски на руках приподнялись. А педаль газа плавна пошла вниз, и я начал выезжать из города.

Оля прикрыла глаза и продолжала, со слезами в голосе “… Вот бы поставить эту жизнь на паузу, подождать, пока она прогрузится…”. Моя ты мечтательница. Всё наладится, не плачь. Всё будет хорошо. Не бойся, я рядом. Я помогу.

А у неё уже капали слёзы. Никогда не видел, чтобы люди так плакали. Она не всхлипывала. Только голос осип и по лицу пролегли два соленых ручейка из-под прикрытых век. Кап-кап, потом снова кап-кап на блузку. И контрольный в голову “…Только от чего-то в глазах печаль. Кому-то повезет с ней, но не сейчас…”.